Читаем Герман. Интервью. Эссе. Сценарий полностью

Танцуют БАНДЕРЛОГИ, ТАПЕР и АТКИНС играют. Над пестрым занавесом по-прежнему светится, меняя цвет, странный глаз.

АТКИНС (продолжая играть). Вы так и не знаете, сэр, кому принадлежит этот странный глаз?

ТАПЕР. Этого не знает никто, дружок, или почти никто… (Высоко поднимает вверх палец.) …Но это Глаз Джунглей, Который Блюдет Закон.

БАНДЕРЛОГИ, медленно кружась, раздвигают тяжелый занавес, подтягивают наверх отдельные тяжелые цветы и ветви, впервые открывая всю сцену.

ХОР БАНДЕРЛОГОВ. Блюди же законы джунглей,

их много, от них не спастись.

У них голова и копыта,

горб и бедро – подчинись!

Сейчас открыта только верхняя часть сцены, нижняя часть скрыта густой зеленью и темнотой. Верхняя часть сцены представляет кусок тропического сада у освещенной веранды и крыльца. Над верандой ветка в огромных огненно-красных цветах, на втором плане индусы бегом носят чемоданы, там же забинтованный до бровей нищий. Впереди неожиданно стоят четверо англичан, тени которых мы видели прежде. Это БОЛЬШОЙ ЧЕЛОВЕК, его жена, мы будем звать ее МАТЬ ТЕДДИ, БАБУШКА – у нее не будет другого имени, и сам ТЕДДИ – мальчик десяти лет с сачком. Все они в колониальных костюмах начала века. На всех маски, несколько утрирующие ведущие черты характера, маски не очень явные и легко заменяющиеся. Так же как и на теневом занавесе, все четверо кажутся слегка растерянными.

Гремит гром. Красные цветы на ветке качаются, и все четверо белых одновременно открывают над собою зонты.

ТЕДДИ внезапно садится на корточки.

ТЕДДИ. Смотрите, мертвая кошечка, давайте устроим ей похороны. ливень кончился и земля еще мягкая.

ТЕДДИ встает, он держит за хвост рыжего мокрого зверька, зверек вцепился лапами в зеленую ветку с цветком и не отпускает ее.

БОЛЬШОЙ ЧЕЛОВЕК. Это не кошечка, Тедди, это молоденький мангуст. По-видимому, его принесло из лощины Большим ливнем, и он захлебнулся.

БАБУШКА. Бедный, бедный зверек. Божий мир еще так несовершенен, Тедди.

Неожиданно зверек чихает.

МАТЬ ТЕДДИ. Он жив, какое счастье! Какая хорошая примета, я знала, я знала!

БОЛЬШОЙ ЧЕЛОВЕК (непонятно к кому). Я же говорил… Надо немедленно завернуть его в вату.

МАТЬ ТЕДДИ переворачивает зонт ручкой вверх, ТЕДДИ кладет зверька внутрь зонтика, как в корзинку, так что головка и мокрый хвост свешиваются наружу. БАБУШКА достает носовой платок и накрывает мангуста. ТЕДДИ и его МАТЬ делают то же самое.

Вступает музыка, и белые люди идут, вернее, ритмически переступают, делая вид, что идут, держа перед собой зонтик с мангустом.

ТАПЕР вдруг вскакивает и бьет по клавишам ладонями. Словно услышав удары инструмента, мокрый хвост зверька выскакивает из-под платка, наподобие круглой длинной щетки, голова зверька поднимается, на ней расправляются усы, вспыхивают розовые глазки и зверек кричит: «Рикки-Тикки-Тикки-Чк!» Удивленные англичане застывают, вглядываясь в зонт со зверьком.

Перейти на страницу:

Все книги серии Кинотексты

Хроника чувств
Хроника чувств

Александр Клюге (род. 1932) — один из крупнейших режиссеров Нового немецкого кино 1970-х, автор фильмов «Прощание с прошлым», «Артисты под куполом цирка: беспомощны», «Патриотка» и других, вошедших в историю кино как образцы интеллектуальной авторской режиссуры. В Германии Клюге не меньше известен как телеведущий и литератор, автор множества книг и редкого творческого метода, позволяющего ему создавать масштабные коллажи из документов и фантазии, текстов и изображений. «Хроника чувств», вобравшая себя многое из того, что было написано А. Клюге на протяжении десятилетий, удостоена в 2003 году самой престижной немецкой литературной премии им. Георга Бюхнера. Это своеобразная альтернативная история, смонтированная из «Анны Карениной» и Хайдеггера, военных действий в Крыму и Наполеоновских войн, из великого и банального, трагического и смешного. Провокативная и захватывающая «Хроника чувств» становится воображаемой хроникой современности.На русском языке публикуется сокращенный авторизованный вариант.

Александр Клюге

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза
Герман. Интервью. Эссе. Сценарий
Герман. Интервью. Эссе. Сценарий

«Проверка на дорогах», «Двадцать дней без войны», «Мой друг Иван Лапшин», «Хрусталев, машину!» – эти фильмы, загадочные и мощные, складываются в феномен Алексея Германа. Его кинематограф – одно из самых значительных и наименее изученных явлений в мировом искусстве последнего полувека. Из многочасовых бесед с режиссером Антон Долин узнал если не все, то самое главное о происхождении мастера, его родителях, военном детстве, оттепельной юности и мытарствах в лабиринтах советской кинематографии. Он выяснил, как рождался новый киноязык, разобрался в том, кто такие на самом деле Лапшин и Хрусталев и чего ждать от пятой полнометражной картины Германа, работа над которой ведется уже больше десяти лет. Герои этой книги – не только сам Герман, но и многие другие: Константин Симонов и Филипп Ермаш, Ролан Быков и Андрей Миронов, Георгий Товстоногов и Евгений Шварц. Между фактом и байкой, мифом и историей, кино и литературой, эти рассказы – о памяти, времени и труде, который незаметно превращается в искусство. В книгу также включены эссе Антона Долина – своеобразный путеводитель по фильмам Германа. В приложении впервые публикуется сценарий Алексея Германа и Светланы Кармалиты, написанный по мотивам прозы Редьярда Киплинга.

Антон Владимирович Долин

Биографии и Мемуары

Похожие книги

Адмирал Советского флота
Адмирал Советского флота

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.После окончания войны судьба Н.Г. Кузнецова складывалась непросто – резкий и принципиальный характер адмирала приводил к конфликтам с высшим руководством страны. В 1947 г. он даже был снят с должности и понижен в звании, но затем восстановлен приказом И.В. Сталина. Однако уже во времена правления Н. Хрущева несгибаемый адмирал был уволен в отставку с унизительной формулировкой «без права работать во флоте».В своей книге Н.Г. Кузнецов показывает события Великой Отечественной войны от первого ее дня до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары