Герман. Интервью. Эссе. Сценарий

Медленно и мощно в доме бьют часы. МАТЬ ТЕДДИ со смычком садится у виолончели. ТЕДДИ берет керосиновую лампу, бежит на крыльцо, откручивает фитиль, лампа делается невозможно яркой.

ТЕДДИ. Рикки! Тики-Тикки! Приходи ко мне ночевать!

Рядом останавливается БОЛЬШОЙ ЧЕЛОВЕК.

БОЛЬШОЙ ЧЕЛОВЕК. Кыс! Кыс!

Гудит жук, ТЕДДИ машет рукой, чтобы прогнать его.

ТЕДДИ. Уйди, уйди, жук! Рикки! Рикки!

Где-то хлопают крылья, где-то там, в мятущихся кустах, то ли вздох, то ли шепот и ярко разгорается наверху в темноте красное мигающее око – Глаз Джунглей. Играет виолончель. Медленно уходит свет наверху. В нижней части сцены, ранее затемненной, закрытой зеленью, высвечивается декорация, возникает мир измененных пропорций и размеров. Тот мир, который, в нашем представлении, видят маленькие звери. Здесь цветок огромен, трава – куст, а основание куста – дерево, густые кроны которого смыкаются где-то в темноте наверху. Шорох, шорох, шепот, смех – страдания этого другого измерения.

АТКИНС. Вот оно, значит, как… Конечно, здесь все большое, потому что звери маленькие… Это их, мелких зверей, мир, я верно понял?

ТАПЕР кивает.

Резкий, тревожный, молящий крик. И другой, отчаянный: «Тише, тише, спрячься, спрячься!»

И здесь звери говорят на понятном нам языке…

ТАПЕР (кивает). Ты же слышишь, им часто очень невесело…

Где-то наверху раскатистое, как гром: «Рикки-Тикки! Рикки-Тикки!» Две огромные, как колонны, ноги в крагах. Краги останавливаются. Наверху что-то фыркает, свет, похожий на свет зарницы, освещает подножие куста, на землю падает что-то, напоминающее полено.

Это ноги Большого человека, а это просто папироса «Темпси».

БОЛЬШОЙ ЧЕЛОВЕК (голос за сценой). Рикки-Тикки! Кыс! Кыс!

Ноги уходят. Медленно летит большой ЖУК, у него рассеянные глаза и большие, как у кайзера, усы.

ЖУК (собственно ни к кому не обращаясь). Ответьте, здесь нет красных муравьев?

Опять крик, в нем отчаяние и мольба: «Не смотри, не смотри!» И кашель.

ДРУГОЙ ГОЛОС. Посмотри мне в глаза, малышка!

ПЕРВЫЙ ГОЛОС. Не смотри, не смотри!

ТОНКИЙ ГОЛОСОК. Ах!

Удар, шипение, стон. Медленно падают откуда-то сверху большие ярко-красные листья.

АТКИНС. Что это?

ТАПЕР. Это джунгли, дорогой. Ночь спускается в этот сад-джунгли или джунгли-сад, уж как хотите. И, нравится нам или нет, здесь свой мир, свои законы.

АТКИНС бросает артисту банджо.

Что ж, пейте воду вволю, но в меру
и мойтесь от носа и до хвоста.
Спите днем, для охоты ночная предназначена тьма.
Для себя, детеныша с самкой убивай,
если есть нужда.
Но нельзя убивать для потехи,
человек же никогда.
Блюдите законы Джунглей,
их много, от них не спастись,
у них голова и копыта,
горб и бедро, подчинитесь.

На сцену выскакивает РИККИ-ТИККИ, оглядывается, облизывается.

РИККИ. Неплохое место для охоты. (Видит папиросу. Хвост у него раздувается, как круглая щетка, он медленно крадется к папиросе, прыгает на нее, чихает и трясет головой.)