Германия и немцы. О чем молчат путеводители

Если нам немецкий язык кажется трудным, то для немцев русский язык — еще труднее, хотя он кажется им мелодичным и приятным на слух. Как можно произнести такое трудное слово — «здравствуйте»? — удивляются они, в нем четыре согласных подряд! Ну а наш звук «щ», да еще как назло в таких ходовых словах, как «щи» и «борщ», это уже вообще что-то невозможное. Присутствуя на уроке русского языка в Германии, я был свидетелем того, как преподавательница, получившая образование в Москве, тоже выговаривала его не лучшим образом, но пыталась объяснить ученикам: так шумит поезд, когда он тормозит и останавливается: «Щ-щ-щ…» А известный юморист Харальд Шмидт по телевизору объяснял слушателям иначе: «Представьте себе, что ваш хомячок случайно попал в электромясорубку. Попробуйте подражать тому, как он там шипит: „Щ-щ-щ…“».

Американский писатель Марк Твен шутил, что ужасный немецкий язык нужно отнести к мертвым, поскольку только у них достаточно времени для его изучения. Его возмущало, в частности, то, что в немецком языке все существительные имеют род, и порой странный: девушка не имеет пола, а брюква имеет. Он приводил в качестве примера диалог из немецкой хрестоматии для школ.

Гретхен. Вильгельм, где брюква ( die Steckr"ube)?

Вильгельм.Она пошла в суп.

Гретхен.А где эта красивая английская девушка ( das M"adchen)?

Вильгельм.Оно пошло на кухню.

«Какое чрезмерное уважение к брюкве и какое возмутительное пренебрежение к девушке!» — восклицал Марк Твен. Почему-то грудь у мужчины — женского рода, а у женщины — мужского рода, юбка — мужского рода, а брюки — женского и т. д.

Сказуемое в придаточном предложении стоит в самом конце — приходится долго слушать, пока, наконец, не прозвучит самое важное для понимания слово. Представьте себе фразу из деловой переписки: «Многоуважаемый господин Мюллер, ведомство по охране общественного порядка уведомляет Вас, что Вы по поводу жалобы Вашего соседа г-на Беккера на незаконное срывание Вами свисающей над Вашим участком груши с принадлежащего г-ну Беккеру по данным его заявления грушевого дерева, растущего на границе Вашего и его участков, с учетом рассмотрения этого дела в суде на основании параграфа семнадцатого пункта пятого Свода инструкций о правилах поведения садоводов и дополнения к нему от (дата) с учетом показаний свидетелей г-на Шмидта и г-на Гофмана…» Оправданы? Или оштрафованы? (Между прочим, подобное дело однажды рассматривалось в одном из немецких судов.) Может быть, поэтому немцы так внимательны?

В давние времена Ломоносов говорил, что на немецком языке хорошо говорить с неприятелем. Для тех, кто представляет немецкий язык только по фильмам с речами Гитлера, он звучит как набор грозных и рычащих звуков. Достаточно послушать немецкую речь своих друзей и песни на немецком языке, чтобы убедиться в том, что этот язык звучит приятно.

Изучение языка упрощается тем, что в русском уйма слов из немецкого: компас, карта, курорт, курс, бутерброд, бифштекс, салат, бюстгальтер, штраф… Всех не перечислить. Но кое-какие слова пришли, наоборот, в немецкий язык из русского. Среди них «водка», «пирог» ( Pirogge), «дача» ( Datsche), «кнут» ( Knute), «погром» и новые слова: «спутник», «перестройка» и «силовики» ( Silowiki).

Произношение в немецком проще, чем в английском: читают, как пишут. И времен меньше — 6, а не 16, как в английском. Когда тот, кто изучал немецкий литературный язык, впервые приезжает в Германию, вначале его охватывает ужас: немцы говорят быстро, порой как с кашей во рту, глотают многие окончания, а то и целые слоги. Вследствие многолетней раздробленности в Германии много местных диалектов, и, например, мекленбуржец и баварец с трудом понимают друг друга. По диалекту и выговору в большинстве случаев немцы сразу определяют, с уроженцем какой местности они имеют дело. Услышав наше раскатистое русское «р», обычно спрашивают: «Вы из Польши?»

В соседнем с нами доме жила старушка, которая разговаривала на чистом местном диалекте. Она была очень общительна, останавливала нас на улице и любила подолгу с нами беседовать. Ее первое слово «Можен!» вместо «Морген!» (доброе утро) было для нас одновременно последним словом, которое мы могли понять. «Можем!» — оптимистически откликались мы и, кивая, терпеливо слушали ее. Похоже, что ей не хватало как раз таких собеседников. На юго-западе Германии вместо звука «х» говорят «ш» — получается сплошное шипение. Разговаривать — это по-немецки «шпрехен» или «реден», но в разных областях Германии вы можете услышать вместо этого «шнакен», «шватцен», «швэтцен», «кюрен», «каллен» или «пляудерн».

Всех, слава богу, объединяет литературный немецкий язык — Hochdeutsch,язык телевидения и театра. Многие немцы — «полиглоты», владеющие и литературным языком, и диалектом. «Когда я в больнице что-то объясняю больным, то стараюсь говорить на Hochdeutsch, —говорит медсестра Моника. — А дома с родственниками — на швабском».