ГЕРМАНИЯ НА ЗАРЕ ФАШИЗМА

«В безысходной нищете послевоенных лет появилась новая политическая вера. Она основана на пылком идеализме… Это работа Адольфа Гитлера. Именно в нём массы видят свою последнюю надежду, и для миллионов людей его имя стало сияющим символом воли Германии к свободе… Те, кто хотят, чтобы в Германии всё оставалось по-прежнему, предаются отчаянию. И мы не можем винить их за то, что они отдают свои голоса представителю существующей системы. А мы хотим видеть, как в Германии всё переменится. Те, кто не хотят классовой войны и братоубийства, те, кто ищут пути выхода из ошибок и смятения сегодняшнего дня, голосуют за Адольфа Гитлера. Он олицетворяет пробуждающийся идеализм молодой Германии, выражает интересы самой активной части населения, представляет рассвет социального и экономического возрождения. Поэтому мы призываем вас: отдайте власть в руки Адольфа Гитлера, чтобы немецкий народ снова обеспечил себе право на жизнь. За свободу и хлеб!»

Организуя пропагандистскую кампанию, Геббельс показал себя высококлассным мастером. Страна оказалась наводнённой плакатами и листовками, последние нередко сбрасывали с самолётов. Более 50 000 граммофонных записей с речами нацистов было отправлено самым видным оппонентам, а график выступления ораторов был сверхнапряжённым. В период между 1 и 11 марта Гитлер и Геббельс произносили минимум по одной пространной речи каждый день, а иногда и по три-четыре. Не успевая вовремя на встречу в Гамбурге, Геббельс обратился к своим слушателям по телефону прямо из поезда, после чего толпа терпеливо ждала, пока он в полночь не появился лично. Залы, в которых должен был выступать Гитлер, заполнялись до отказа за много часов до его ожидаемого появления, хотя лишь немногие могли рассмотреть его в гигантских залах. Сами митинги были обставлены как торжественные красочные церемонии с драпированными флагами стенами, украшенными цветами трибунами, песнями и оркестровой музыкой. Штурмовики выстраивались рядами вдоль стен и в проходах не столько из соображений безопасности – с этим всё было в порядке, – а для придания собранию некой военной атмосферы, чтобы произвести впечатление на слушателей нацистской солдатской дисциплиной и преданностью. Чтобы лишить спокойствия оппозицию, распространялись всё новые слухи и намёки. Помимо того что Гинденбурга изображали жертвой евреев и социалистов, постоянно то здесь, то там возникали слухи, что он умер. В Восточной Пруссии, на которой нацисты сосредоточили своё особое внимание, распространилась информация о том, что, если Гинденбурга переизберут, провинцию захватят поляки. Эти нелепые бредни оказались достаточно эффективными: в Восточной Пруссии за Гитлера было отдано больше голосов, чем во многих других избирательных округах.

Перед двумя другими кандидатами – Тельманом и Дюстербергом – стояли на удивление одинаковые задачи. Ни один из них не имел шансов на победу, но их способность оказывать более или менее сильное давление на политические события зависела от успеха в «перетягивании» голосов из лагеря Гинденбурга: Тельман обращался к социал-демократам, Дюстерберг – к консервативной буржуазии. Причём немалая доля иронии заключалась в том, что их личный успех зависел от эффективности соперника в той же мере, как от своей собственной. Способность Тельмана оттянуть большое число голосов социалистов из лагеря Гинденбурга уменьшала разрыв между Гинденбургом и Гитлером, давая, таким образом, блоку Дюстерберга больше шансов повлиять на выбор кандидата для второго тура выборов. С другой стороны, крупномасштабная миграция умеренных консерваторов в лагерь Дюстерберга вполне могла привести к «сходу с дистанции» Гинденбурга во втором туре, тем самым открывая возможность для выбора кандидата из числа левых.

Кампания Тельмана шла без особых проблем. Она двигалась по традиционным каналам и была рассчитана в основном на социалистов. В то же время социалисты упорно повторяли утверждение, что отдать голос за Гинденбурга – значит отдать голос за Гитлера. Это предсказание оказалось трагически верным в основном из-за отказа коммунистов объединить свои силы с социалистами и другими демократическими силами в борьбе против нацизма.