ГЕРМАНИЯ НА ЗАРЕ ФАШИЗМА

Брюнинг, Дитрих, Вестарп и «взаимодействующие» с ними силы социал-демократов работали в не менее напряжённом ритме. Но если нацисты олицетворяли собой молодую энергию, рождающую дерзкие идеи и планы, тактике президентского окружения не хватало искры и новизны. Залы были полными, однако кампания использовала традиционные методы аргументированных доводов и не предлагала волнующих, эмоциональных зрелищ. Да и силы, поддерживавшие Гинденбурга, после первой победы не сумели взять инициативу в свои руки и атаковать противника. Как и в первой кампании, они в основном занимали оборонительную позицию. Даже если бы его сторонники и хотели бы проявить напористость, нечёткая позиция Гинденбурга и неоднородный состав их собственных рядов не оставляли им выбора. Более того, Брюнинг отказался, как это было и ранее, делиться с электоратом своими планами и надеждами на будущее. «Пока у нашего народа недостаточно еды, – не уставали повторять нацистские ораторы своим слушателям, – должна быть доступной работа для людей, желающих производить продовольствие. Пока наши люди ходят в лохмотьях, должна быть доступной работа на текстильных фабриках. Пока наши люди живут в трущобах, должна быть работа для тех, кто хочет строить новые светлые дома. Не может быть нехватки работы в то время, когда нищета немецкого народа достигла таких катастрофических размеров». Когда же в ответ на это министр финансов Дитрих в одной из своих речей сказал, что проекты общественных работ подготавливаются правительством, тут же последовало официальное опровержение, хотя такая подготовка действительно велась. Очевидно, канцлер опасался, что преждевременная гласность может повредить его заявлению, что Германия не в состоянии выплачивать репарации. (С другой стороны, проект бюджета на 1932/33 год, опубликованный накануне выборов, не предусматривал выплату репараций.)

Были и другие факторы, дававшие преимущество нацистам. Гитлер без устали ездил с речами по стране, а Гинденбург оставался на месте и за весь период второй кампании ни разу не выступил, что явилось постоянным напоминанием о разнице в возрасте и выносливости между претендентами. В этой связи нацисты постоянно распространяли самые разнообразные слухи: Гинденбург серьёзно болен и снимет свою кандидатуру; каждый день он спит до одиннадцати часов и не в состоянии подписать ни одной бумаги; в полдень два капеллана, выбранные Брюнингом, водят его рукой по бумаге. Также говорили, что после выборов будут урезаны все пенсии и зарплаты; пенсии по инвалидности и пособия по безработице будут ликвидированы; бизнес будет выплачивать налог в размере 20% от величины капитала.

Кроме того, следует отметить ряд неприятных моментов, доставивших лагерю Гинденбурга немало беспокойства. Один касался неуклюжей попытки манипулировать голосованием в Дитрамсцелле. Корреспондент мюнхенской газеты отправился в деревню ещё до начала первого тура выборов, чтобы собрать материалы для статьи о популярности Гинденбурга. К его немалому изумлению, он обнаружил, что маршал был там кем угодно, но только не популярной фигурой. Он никогда не общался с местным населением, ни разу не внёс даже самой мизерной суммы в фонд помощи бедным. (Внимательный наблюдатель мог намного раньше заметить, что дела обстоят не так уж хорошо: ролик о жизни Гинденбурга, снятый накануне его восьмидесятилетия, показывал его на встрече с жителями деревни, которые приветствовали маршала с заметным отсутствием энтузиазма.) Чтобы исправить положение, журналист, на правах «друга Гинденбурга», пожертвовал 400 марок для нуждающихся. Он надеялся таким образом обеспечить голоса жителей Дитрамсцелля для президента. Деньги распределили – по пять марок на человека, причём каждый получатель должен был написать расписку. На некоторых из этих расписок дарителем был ошибочно указан «Hindenburg-Spende» – дар фонда Гинденбурга, вместо «Hindenburg-Freund-Spende», то есть дар друга Гинденбурга. Гитлеровская «Народный обозреватель» опубликовала фотографию одной из ошибочных расписок, одновременно забив тревогу: фонд Гинденбурга был создан для помощи инвалидам войны, вдовам, сиротам и престарелым ветеранам, а теперь используется для покупки голосов для Гинденбурга. История получила широкую огласку, и, главное, ей поверили. (Меры, принятые для спасения ситуации, результатов не дали, и во втором туре Гитлер в Дитрамсцелле получил больше голосов – 230, при 179 у Гинденбурга.)