ГЕРМАНИЯ НА ЗАРЕ ФАШИЗМА

Папен не сделал ни одной попытки удостовериться в квалификации Бломберга. Очевидно, он не осмеливался подвергать сомнению суждения маршала в военных делах, хотя обязан был задаться вопросом, насколько хорошим судьёй является старый президент. Папен очень спешил, опасаясь, что время работает против него и что любая задержка может лишить его финального успеха. Поэтому человек, которому предстояло стать главным «противовесом» Гитлеру, был выбран в большой спешке. Выходило так, что Бломберг был одним из генералов, менее всего готовых бороться с Гитлером. С другой стороны, найти человека, способного действительно оказать эффективное сопротивление, было практически невозможно. Да и концепция рейхсвера как «узды» для Гитлера представлялась весьма проблематичной. Если армия не выразила желания сдержать его, когда он ещё не пришёл к власти, маловероятно, что она будет готова выступить против него, ставшего канцлером[66].

Ещё несколько месяцев назад Папен и сам высказывал такие сомнения, но теперь они не играли роли в его размышлениях. Их значение казалось ещё меньшим, поскольку Папен не думал о возможности конфликта между нацистами и ненацистами в новом правительстве. Он не только не удосужился проверить политический опыт и личную стойкость своих коллег-министров, но также предпочёл не думать о новых выборах, которые придётся проводить после назначения Гитлера канцлером. А ведь именно в этом вопросе расходились нацисты и немецкие националисты. Папен считал, что этому вопросу можно будет уделить внимание после завершения формирования кабинета. Похоже, он и Гинденбургу не сказал, что такая проблема существует. Даже наоборот, он сумел вызвать у того уверенность, что новое правительство будет опираться на парламентское большинство. Создаётся впечатление, что Папен, вопреки собственному опыту, говорившему об обратном, считал, что будет иметь дело с людьми, сотрудничество с которыми не представит серьёзных проблем.

В заключение дискуссии Гинденбург официально попросил Папена занять пост вице-канцлера, и тот, представив дело так, что не может обмануть доверие президента, объявил о своей готовности принять это назначение, если правительство под руководством Гитлера действительно заработает. В качестве гарантий от возможных сюрпризов было условлено, что Папен будет присутствовать во время всех докладов Гитлера президенту[67].

На следующее утро Гитлер и Геринг прибыли к Папену для выработки окончательного решения. Гитлер согласился, чтобы Папен занял высший пост в Пруссии, если Герингу отдадут министерство внутренних дел. Но он продолжал настаивать на проведении новых выборов и принятии новым рейхстагом всеобъемлющего законодательного акта о предоставлении правительству чрезвычайных полномочий. Папен обещал обсудить всё это с президентом.

Очевидно, требования Гитлера не волновали Папена. Похоже, он даже не думал о том, как станет ограничивать власть Геринга, будучи устранённым от прямого управления прусской полицией. Не встревожился он и когда узнал, что доктор Вильгельм Фрик избран Гитлером на пост министра внутренних дел рейха. Фрик завоевал известность в 1930 году, будучи министром внутренних дел Тюрингии, когда попытался нацифицировать тюрингскую полицию и ввести нацистско-шовинистические богослужения в школах. Несмотря на это, Папен считал его «опытным государственным деятелем и человеком умеренных взглядов, плодотворно работавшим в тюрингском правительстве».

Тем же утром Папен совещался с Гугенбергом, Дингельдом и двумя лидерами «Стального шлема» – Зельдте и Дюстербергом. Гугенберг смирится с канцлерством Гитлера, если только не будет новых выборов. Он был очень доволен, узнав, что Гинденбург хочет поручить ему все экономические министерства. Наконец-то маршал обратился к нему с просьбой о сотрудничестве! Более того, Папен намекнул, что, если со стороны Гугенберга последует отказ, Гитлер может сформировать правительство с партией «Центра». Поэтому, если Гугенберг желает сохранить хотя бы какое-то влияние, он должен немедленно принять предложение президента. Контролируя все экономические министерства, он будет иметь достаточно средств для достижения поставленных целей. Когда Дюстерберг усомнился и заговорил о «чрезвычайном динамизме» Гитлера и его фанатично настроенного нацистского движения, Гугенберг спокойно ответил, что ничего не может произойти, потому что фюрер парализован Гинденбургом – президентом и Верховным главнокомандующим армией, Папеном – вице-канцлером, им самим – экономическим лидером – и Зельдте – министром труда. Дингельд и Зельдте согласились. Было отмечено, что участие Зельдте обеспечит поддержку «Стального шлема», который станет противовесом коричневорубашечникам. Никто не вспоминал о том, что многие члены «Стального шлема» на последних выборах голосовали за Гитлера.