Германия в ХХ веке

Причины подъема и бескризисного развития западногерманской экономики вплоть до середины 60-х гг. заключались прежде всего в ее низкой стартовой позиции. Военные разрушения расчистили плацдарм для новых инвестиций и внедрения современных технологий. Как это ни парадоксально, «одной из тайных пружин «экономического чуда» ФРГ 50-х годов была политика бессмысленных в предпринимательском плане демонтажей союзников» (В. Бенц). Огромный отложенный спрос населения, значительной части которого приходилось обустраиваться на новом месте, стимулировал расширение производства. Первоначальный толчок, данный денежной реформой, был дополнен стабильной конъюнктурой тяжелой промышленности в годы корейской войны. Сказывалось и отсутствие расходов на вооружение, и финансовая помощь США. Согласно плану Маршалла и другим кредитным программам ФРГ получила к 1953 г. более трех миллиардов долларов, позже две трети этой суммы было списано американскими властями со счетов своего европейского партнера. Но главным источником «экономического чуда» стала продуманная политика властей Западной Германии, опиравшаяся на природное трудолюбие и предпринимательскую инициативу самих немцев.

Неолиберальная концепция развития экономики делала ставку на самодостаточность рыночных механизмов, ограничивая государственное вмешательство созданием равных условий конкуренции и снижением колебаний конъюнктуры. Реальная политика шла гораздо дальше. Было бы явным упрощением сводить деятельность министерства Эрхарда к отмене предписаний оккупационного периода и удовлетворенной регистрации промышленного роста. В начале 50-х гг. потребовались решительные меры для преодоления топливного кризиса, вызванного бумом сталелитейной промышленности в результате корейской войны. Чтобы избавиться от дефицита угля и необходимости его импорта, правительство было вынуждено направить в эту отрасль значительные государственные инвестиции. Помимо энергетики оно сохраняло жесткий контроль за сферой общественного транспорта, сельским хозяйством и рынком жилья, на котором только в 1950 г. появилось около миллиона новых квартир.

Дешевизна фиксированного курса западногерманской валюты по отношению к доллару (4,2:1), на которой настаивала Союзническая комиссия, в конечном счете обернулась на пользу промышленности ФРГ, так как стимулировала экспорт ее продукции. С 1958 г. немецкая марка стала свободно конвертируемой, с 1961 г. начался рост ее курса на мировых валютных рынках. Умеренные налоги и низкая учетная ставка банковского процента способствовали быстрому восстановлению разрушенных мощностей и расширению производства. Бонн распоряжался только третьей частью собираемых в стране налогов, главным получателем финансовых средств оставались земли, самостоятельно формировавшие те или иные статьи своих бюджетов.

Только после того, как экономика ФРГ начала уверенно набирать обороты, рыночное хозяйство стало дополняться социальными компонентами. Наряду с признанием бессмысленности «справедливого распределения нищеты» (Л. Эрхард) правительство Аденауэра помнило об уроках Веймара, когда перегруженность государства социальными программами подорвала его политическую стабильность. В то же время правящей коалиции приходилось учитывать, что терпение населения не безгранично и может вылиться в вотум недоверия в ходе следующих парламентских выборов. 14 августа 1952 г. бундестагом был принят центральный закон первого социального пакета – закон о выравнивании тягот, вызванных военными разрушениями (Lastenausgleich). Он предусматривал обложение крупных состояний одноразовым 50 % налогом, который затронул около 3 млн. собственников. Собранные средства сводились в особый фонд, предназначенный для удовлетворения поступающих исков. Несмотря на запутанность бюрократической процедуры (расчетом индивидуальных компенсаций занимались особые ведомства) и невозможность реальной оценки утраченного имущества, открывавшую возможность злоупотреблений, закон заставил «верхи» поделиться своим богатством с «низами». До 1980 г. лицам, пострадавшим в период нацистской диктатуры и в послевоенные годы, было выплачено 104 млрд. марок.