Германия в ХХ веке

Неоспорим личный вклад Вилли Брандта в произошедшие перемены – фотография канцлера, преклонившего в 1970 г. колени перед памятником жертвам еврейского гетто в Варшаве, обошла газеты всего мира. То, что оппозиция и бульварная пресса сочла неуместным позерством, на самом деле означало гораздо большее: немцы избавились от комплекса собственной истории. Время, когда руководители ФРГ предпочитали не вспоминать о преступлениях «третьего рейха» (так же, как не принято было делать акцент на жертвах среди мирного населения, вызванных англоамериканскими бомбардировками), ушло в прошлое. Моральная ответственность одержала верх над технологией власти. Неизбежное выздоровление общественного сознания послевоенной Германии определялось естественной сменой поколений, но симптомы его выражались в словах и делах политической элиты. Брандта справедливо сравнивали с президентом Кеннеди. Личное обаяние каждого из этих лидеров давало толчок переменам, но не могло стать интегрирующим фактором политики на долгосрочную перспективу. Эйфория «прорыва к новым берегам» плохо уживалась с рутиной каждодневных решений.

Гельмут Шмидт, ставший пятым канцлером ФРГ, являлся полной противоположностью Брандту во всех отношениях. Различия начинались в политической биографии – Шмидт прошел с вермахтом всю войну, и лишь в 1946 г. вступил в СДПГ, разделяя воззрения ее правого, «обновленческого» крыла. Его отличали широкая эрудиция, холодный рассудок и бесспорные компетенции в финансово-экономической области. Признанный мастер кризисного менеджмента, Шмидт считал себя приверженцем философии критического рационализма Карла Поппера. Девизом правительственного заявления, с которым новый канцлер 17 мая 1974 г. выступил в бундестаге, стали слова «преемственность и концентрация». «В отличие от Аденауэра и Брандта Шмидт вписал свое имя в скрижали истории не как борец за новую политику, а как государственный деятель, сумевший сохранить и расширить достигнутое» (Г.А. Винклер). О серьезности предстоявших корректив второго периода социал-либеральной политики свидетельствовала двойная смена власти в Бонне. Почти одновременно с утверждением в должности нового канцлера Вальтер Шеель сменил Густава Хайнемана на посту президента ФРГ, его место в правительстве занял Ганс-Дитрих Геншер, ставший одновременно председателем партии свободных демократов.

Главное поле деятельности нового состава кабинета министров лежало в сфере экономики. Годы правления Брандта совпали с периодом высокой конъюнктуры, и правительство ограничивало свою деятельность фискальными мерами против ее перегрева. Несмотря на введение чрезвычайных налогов на потребление, инфляция перешагнула в 1972 г. пятипроцентную отметку. Попытки Шиллера, совместившего в своем лице посты министров экономики и финансов, добиться резкого ограничения бюджетных расходов не удавались из-за затратного характера внутриполитических реформ. В мае 1972 г. он был вынужден подать в отставку. Бегство международных капиталов в Европу от дешевеющего доллара привело к резкому росту курса немецкой марки после того, как администрация США отказалась гарантировать золотой паритет своей национальной валюты. Чтобы сбить спекулятивную волну, страны ЕЭС были вынуждены ввести в марте 1973 г. так называемую «валютную змею», означавшую взаимную привязку курсов их денежных единиц, отправленных в свободное плавание по отношению к доллару.

Энергетический кризис, начавшийся осенью 1973 г. в результате арабо-израильской войны, затронул весь западный мир. Настоящим шоком для жителей ФРГ стали скачок цен на бензин почти в два раза, запрет на пользование личными автомобилями по воскресеньям, провозглашенный правительством для того, чтобы ограничить потребление стратегического сырья. Доходы от западногерманского экспорта уже едва покрывали затраты на импортируемые энергоносители. Кризис имел и внутреннюю структурную составляющую. Хроническая нехватка инвестиций для обновления старых отраслей промышленности ФРГ сопровождалась вторжением на мировые рынки более дешевых японских продуктов, использовавших высокие технологии. Попытки западногерманских предпринимателей «догнать и перегнать» поднимающихся конкурентов оборачивались значительными социальными потерями. Внедрение автоматизированных процессов только в машиностроении привело к сокращению около миллиона рабочих мест, освободившаяся рабочая сила уже не успевала рассасываться в других отраслях. К концу 1973 г. число безработных достигло 273 тыс. человек, в 1975 г. безработица уже перешагнула миллионную отметку и держалась на ней до конца десятилетия. Под влиянием кризиса валовой социальный продукт ФРГ в 1974 г. упал почти на два процента при росте инфляции в семь процентов. Антикризисные программы правительства Шмидта сохраняли верность кейнсианским рецептам. За два года государственные заказы на строительство достигли 10 млрд. марок, налог на добавленную стоимость, который затрагивал интересы каждого покупателя, был поднят с 11 до 16 %.