Германия в ХХ веке

Германия 1933-1945 гг. навсегда останется в человеческой памяти символом политического режима, который противопоставил себя ценностям человеческой цивилизации и достиг невиданной дотоле динамики в достижении своих целей. Нацизм поставил крест на наивной вере в неизбежность светлого будущего, объединявшей широкий спектр политических сил от марксистов до либералов. Первая мировая война воспринималась общественным мнением как трагическая случайность до тех пор, пока она оставалась единственной. Развязанная Гитлером агрессия наконец-то вывела Европу из самодовольного оцепенения, привив не только политическим элитам, но и рядовым гражданам уверенность в том, что ход истории напрямую зависит от каждого из них. Послевоенная политика Запада, подточившая в конечном счете коммунистический эксперимент на Востоке, черпала свою энергию из печального опыта «мирного сосуществования» с нацистским режимом.

Цепь роковых политических решений, каждое из которых само по себе не ставило крест на первой республике, расчистила почву для гитлеровской диктатуры. 30 января 1933 г. занимает в этой цепи особое место. В первые дни работы нового кабинета министров казалось, что политика «приручения» националсоциалистов удалась, обещая власти массовую поддержку и сохраняя за рейхспрезидентом роль гаранта Веймарской конституции. Не менее значимым представлялось и укрощение уличной стихии – факельные шествия штурмовиков вечером 30 января 1933 г. скандировали лозунги не против, а в поддержку нового правительства. Уже на следующий день Гинденбург получил требование Гитлера о роспуске рейхстага – новые выборы были назначены на 5 марта. 1 февраля по радио прозвучало обращение рейхсканцлера к немецкому народу, утверждавшее, что «четырнадцать лет марксистского господства обратили Германию в руины. Один год большевизма уничтожит ее». Гитлер просил у немцев политического доверия на четыре года, обещая за этот срок разобраться с прошлым и «построить новый рейх».

Как и республиканское правительство в конце 1918 г., его кабинет должен был учитывать наличие традиционных центров власти, с влиянием которых на первых порах приходилось мириться. Рейхспрезидент и его окружение были на стороне Гитлера и Папена, по крайней мере до тех пор, пока те не ставили под вопрос прерогативы их собственной власти. Предпринимательские союзы исходили из того, что хуже уже просто некуда и любая стабильность пойдет на пользу лежащей без движения экономике. Сложнее обстояло дело с имперской элитой, продолжавшей формироваться по происхождению и под покровом президиального правления вернувшей себе не только лоббистские возможности, но и рычаги прямого управления. Юнкерство, т.е. сельские помещики, составляли самую многочисленную, но отнюдь не самую влиятельную часть этого сословия. Служилая аристократия сохраняла ключевые позиции прежде всего в рейхсвере, а также на дипломатическом поприще. Ее отношение к Гитлеру и его правительству было достаточно осторожным и не выходило за рамки благожелательного нейтралитета. В какой то степени оно отвечало настроениям «буржуазных спецов» после большевистского переворота в России, уверенных, что новой власти без их помощи не продержаться. Но в отличие от Ленина, сделавшего ставку на слом старого государственного аппарата, Гитлер выступил за его интеграцию и подчинение целям нацистского движения.

Он прекрасно помнил, что именно давление генералитета позволило летом 1932 г. добиться отмены запрета штурмовых отрядов, которые рассматривались им как школа военно-патриотического воспитания кадров для массовой армии. Выступая год спустя в рейхстаге, Гитлер сделал немаловажное признание: «если бы в дни нашей революции армия не находилась на нашей стороне, мы не стояли бы сейчас здесь». Изначально воспринимая себя как попутчика, а не как действующее лицо Веймарской республики, генералы без сожаления с ней распрощались. Армия не играла активной роли в событиях весны 1933 г., но ее нейтралитета, опиравшегося на общность «национальных целей», оказалось достаточно для решающих побед национал-социалистов. Уже через три дня после своего назначения рейхсканцлером Гитлер изложил перед руководством рейхсвера свою программу: «Всеми средствами наращивать волю к вооруженной борьбе. Смертная казнь предателям родины. Самое жесткое авторитарное руководство государственными делами. Покончить с раковой опухолью демократии!» Не меньшей откровенностью отличались и его внешнеполитические идеи, в том числе «завоевание жизненного пространства на Востоке и его беспощадная германизация». Тезис о германской армии, которую нацисты вели к войне с завязанными глазами, давно уже опровергнут серьезными историческими исследованиями.

Силы противников Гитлера на 30 января 1933 г. были крайне распылены. Хотя НСДАП и оставалась крупнейшей фракцией рейхстага, она не могла вместе со своими правыми союзниками блокировать парламентский вотум недоверия правительству. Роспуск рейхстага лишь на время решал эту проблему.