Германия в ХХ веке

На следующий день после поджога рейхстага Гинденбург под давлением Гитлера воспользовался правом, предоставленным ему 48-й статьей Веймарской конституции. Указ о «защите народа и государства» вводил на территории всей Германии чрезвычайное положение и отменял гарантии прав и свобод граждан. Формально обращенный против «коммунистического насилия, направленного на подрыв государства», этот документ являлся наглядным образцом политики устрашения, предусматривая введение смертной казни за широкий спектр антигосударственных преступлений. Инициаторы и исполнители нацистского террора получили индульгенцию за свои прошедшие и будущие преступления. По всей стране стали появляться концлагеря, предназначенные для временной изоляции политических противников.

Развязанный нацистами «легальный» террор в сочетании с запретом «марксистской прессы» обеспечил очередной прирост голосов, поданных за НСДАП на выборах в рейхстаг 5 марта. 17,5 млн. немцев в той или иной степени находились под влиянием нацистского гипноза. И все же выборы не принесли нацистам ожидаемого триумфа – даже вместе со своими союзниками из ГННП нацисты не имели необходимого большинства голосов для того, чтобы изменить конституционное устройство страны.

Пожар в здании рейхстага был использован Гитлером для пропагандистского спектакля, призванного продемонстрировать «национальное возрождение». Открытие работы рейхстага нового созыва произошло в Гарнизонной церкви Потсдама, у могилы Фридриха Великого. Во внешнем убранстве церемонии уже ничего не напоминало о республике – повсюду веяли имперские черно-бело-красные флаги, Гинденбург появился в фельдмаршальском мундире, Гитлер – в непривычном для себя смокинге. «День германского единства» должен был произвести должное впечатление на депутатов рейхстага, которым так и не удалось собраться в полном составе. На основе указа 28 февраля был аннулирован 81 мандат коммунистов, ряд депутатов от СДПГ также был вынужден перейти на нелегальное положение. На повестке дня первого рабочего заседания рейхстага (23 марта 1933 г.) стоял закон о предоставлении правительству чрезвычайных полномочий (Erm"achtigungsgesetz), фактически исключавший парламент из структур политической власти. Выступая перед парламентом, Гитлер обещал использовать свои полномочия только во благо республики. Столь масштабной лжи стены рейхстага еще не слышали, а за ними бушевала стихия коричневой толпы, ждущая только сигнала к расправе. Закон сроком на четыре года получил необходимые две трети голосов. Все фракции демократических партий, за исключением СДПГ, подписали вердикт о собственном самоубийстве.

В мае-июне все германские партии кроме нацистской были либо запрещены, либо вынуждены принять решения о своем самороспуске. Появившийся 14 июля 1933 г. «закон об образовании новых партий» подразумевал нечто прямо противоположное своему названию – НСДАП была провозглашена единственным выразителем «государственной идеи». Подобной унификации подверглись и профсоюзы, сведенные в «Германский рабочий фронт» – самую массовую организацию нацистского режима, в рядах которой к 1942 г. находилось более 25 млн. человек. Глубокие перемены затронули не только национальные политические и общественные центры, но и всю вертикаль государственного и местного управления. 31 марта появился закон об унификации земель, проводивший в жизнь отказ от федеративного устройства Германии. Сохранившись как административные единицы, земли потеряли свою автономию по отношению к центру, в январе 1934 г. были распущены их парламенты – ландтаги. Земельные правительства, формируемые демократическим путем, сменил институт штатгальтеров, назначаемых из Берлина. На местах штурмовики действовали революционными методами, врываясь в городские ратуши и изгоняя оттуда тех бургомистров и чиновников, которых они считали «марксистами». Правоохранительные органы бездействовали – еще не подвергнувшись нацистской унификации, они находились в состоянии столбняка, пассивно фиксируя происходившее и будучи не в состоянии более отличать действия, санкционированные властью, от преступной анархии.