Германия в ХХ веке

История знает немного примеров столь тщательной и целенаправленной подготовки к созданию государства, как это случилось с Федеративной республикой, ставшей результатом удавшегося разделения труда между представителями западных держав и немецкими политиками. Новейшие исследования и публикации документов показывают, что область самостоятельных решений последних была гораздо больше, чем это представлялось современникам. Атмосфера «холодной войны», предопределившая создание на территории Западной Германии бастиона демократии, исключала проведение политических экспериментов. В отличие от внутренней политики, неизбежно возвращавшейся к основам первой немецкой демократии, новое бесспорно преобладало в духовной и внешнеполитической сферах. «Нацистская революция освободила немцев от их собственного прошлого» (Голо Манн), исключив любую попытку Германии противопоставить себя европейским соседям и остальному миру.

Поэтому спор о соотношении реставрации прошлого и ростков нового в послевоенной германской истории является предметным только применительно к социально-экономической сфере. Критическая историография считает, что из-за давления американской администрации западным немцам не дали извлечь правильные уроки из прошлого, покончить с господством капитала и взять судьбу страны в свои руки. Ее расцвет пришелся на период ломки традиционных ценностей, начавшийся молодежным протестом конца 60-х гг., и в целом определялся тем же постулатом об «упущенных возможностях», что и оценка Ноябрьской революции. Та роль, которую в ее ходе должны были сыграть, но не сыграли рабочие советы, после 1945 г. переносится на антифашистские комитеты. Несмотря на противодействие оккупационных властей их инициативам, вплоть до 1947 г. Германия двигалась в направлении «нового общественного строя (Neuordnung), опиравшегося на лишение власти старых капиталистических элит» (Г. Фюльберт).

Оппоненты критической школы, на сегодняшний день оставшейся экзотическим островком в немецкой исторической науке, напротив, приветствуют окончательное возвращение ФРГ в лоно западной цивилизации, невозможное без восстановления основ рыночной экономики. Тезис о реставрации, по их мнению, подразумевает признание революционного характера нацистской диктатуры, которая в таком случае не могла быть одним из вариантов политического господства крупного капитала. Г. – П. Шварц выступил против «мифа о социализации», к которой якобы стремились все политические силы в первые послевоенные годы. Лидеры социально-исторического направления в немецкой историографии Х. Клессман и Ю. Кока занимают среднюю позицию, считая, что предыстория ФРГ сочетала в себе и реставрацию капиталистических структур, и прорыв к реальной демократии.

Если представить себе чисто гипотетическую возможность воссоздания единого германского государства, то можно с уверенностью сказать, что оно в гораздо большей степени отразило бы в своем облике новое начало немецкой истории. Возрождение народного хозяйства с учетом сохранившейся инфраструктуры и регионального разделения труда, социальноэкономические преобразования на базе Потсдамского соглашения и доминирования рабочих партий, строительство «моста между Востоком и Западом» в сфере внешней политики, возрождение национального диалога деятелей искусства и культуры – подобная перспектива требовала готовности к компромиссу не только от лидеров антигитлеровской коалиции, но и от партийно-политических сил внутри страны. Однако это понятие отсутствовало в лексиконе полководцев и оруженосцев «холодной войны» по обе стороны от «железного занавеса». Во вторую половину ХХ века вошли два германских государства, ФРГ и ГДР, каждое из которых считало себя единственно правильным.

Глава 5 ГДР: «строительство социализма» в эпоху Ульбрихта