Германия. В круговороте фашистской свастики

Однако было бы ошибкою отрицать актуальность и предметность этих больших тем. Антагонизм промышленного и банковского капиталов, при всей их сращенности, — не праздная выдумка национал-социалистов, а подлинная и существенная черта нынешней стадии капиталистического хозяйства. В частности, в Германии, благодаря целому ряду сложившихся специфических условий, банки не пользуются столь прочной самостоятельностью и не занимают столь командующего положения, как в англосаксонских странах и во Франции. Обесценение марки дало возможность германской промышленности в значительной мере освободиться от облигационной и банковой задолженности. Послеинфляционный период принес с собой, с одной стороны, наступление на Германию иностранного, главным образом американского, финансового капитала, а с другой — усиление роли Рейхсбанка, в зависимость от которого попали и германские банки, и германская промышленность. Большинство частных германских банков ныне живет и работает в значительной мере благодаря субсидиям, ссудам и гарантиям Рейхсбанка, держащего их в своих руках путем сложной сети своеобразных связей. Параллельно наблюдаются любопытные тенденции поглощения отдельных банков тяжелопромышленными объединениями, также создание последними специальных «домашних банков», концернбанков, в свою очередь связанных с Рейхсбанком. Правда, сам Рейхсбанк является особым, самобытным, единственным в своем роде организмом, принципиально автономным, формально почти независимым от государства и связанным как по существу, так даже и организационно с отечественной, а затем и международной банкократией. Однако, с другой стороны, при всей своей формальной независимости по отношению к государству, он все же не может, конечно, не испытывать на себе давление государственной власти и не считаться с курсом государственной политики; не следует переоценивать его «принципиальной» самостоятельности. Многое зависит здесь от самого государства, от характера и облика государственной власти: одно дело нейтралистская буржуазная демократия и другое — идеократический авторитаризм. Вскоре после появления Гитлера у власти произошла смена директора Рейхсбанка, «финансового директора» Германии: д-р Лютер, ставленник банков и защитник «свободного хозяйства», уступил место Шахту, кандидату крупной промышленности и стороннику тесной связи Рейхсбанка с активным идеократическим государством. Если и раньше нельзя было говорить о гегемонии крупнейших банков по отношению к ведущим промышленным предприятиям Германии, то теперь, когда Рейхсбанк становится прямым покровителем крупной промышленности, противопоставляющей себя спекулятивному банковскому капиталу, можно, схематизируя и стилизуя, выдвинуть тезис о намечающейся «победе промышленности над банками и государства над частнокапиталистической промышленностью». В самом деле, если учесть победу идеи «банковского этатизма» и если, кроме того, принять во внимание значительный рост этатизма промышленного, т. е. государственных предприятий в стране, — станет очевидно, что углубление процесса этатизации становится реальной исторической возможностью для Германии: это путь, ведущий к широкому регламентированию всей кредитной системы государством, государственному контролю над банками, а затем и к их поглощению Рейхсбанком, к государственному капитализму, фундаментальной реконструкции всего буржуазного хозяйства, в конечном счете, может быть, к тому, что на советском языке называется — «построением фундамента социалистической экономики». Нет надобности добавлять, что даже и при наличии соответствующей воли у государства, — на пути этом немало препятствий, из коих особенно серьезны те, что вытекают из международной природы современного финансового капитала и связанных с ним могущественных интересов.

Но тут истории предстоит вплотную испытать содержание национал-социалистической идеократии. На что она способна и какова ее подлинная сущность?

Ибо одно дело — слова и лозунги политических людей. Другое дело — их субъективные замыслы и умыслы. И третье дело — их объективная историческая роль, их действительное место в событиях эпохи, в расстановке борющихся и мирящихся, наступающих и отступающих социально-политических сил.

Лицом к плутократии. Двойная игра

С момента своего возникновения национал-социалистическая партия боевым центром своего политического действия избрала борьбу с «марксистским фронтом»: с коммунистами и социал-демократами. И в этом своем качестве она явилась естественной попутчицей фронта плутократического, магнатов тяжелой индустрии и крупного землевладения.

«Гитлер — оплот против большевизма». Это очень существенный, веский аргумент. Гитлера можно и нужно поддерживать, вопреки всей его антикапиталистической агитации, а может быть даже и благодаря ей, если она отнимает улицу у марксизма и поможет покончить с ненадежной Веймарской республикой. А с самим Гитлером можно поладить, а в случае чего потом — и справиться: «социализм дураков» — вещь не слишком опасная.