Германская военная мысль

Русско-японская война доказала, что простое наступление на неприятельский фронт может, несмотря на все трудности, прекрасно удасться. Но результат, достигаемый таким наступлением, оказывается в самом благоприятном случае лишь весьма ограниченным. Неприятеля, правда, оттесняют, но спустя некоторое время он возобновляет в другом месте временно приостановленное им сопротивление, и кампания затягивается. Однако подобные войны невозможны в эпоху, когда все существование нации зависит от непрерывного развития торговли и промышленности, и остановленный механизм должен быть снова приведен в действие с помощью быстрого решения. Стратегия измора немыслима, когда содержание миллионов требует миллиардных расходов. Но для достижения решающего и сокрушительного успеха требуется наступление с двух или с трех направлений, т. е. с фронта и с одного или обоих флангов противника. Такое наступление сравнительно легко выполнимо для стороны, обладающей численным превосходством. Однако на подобное превосходство в современных условиях трудно рассчитывать. Силы, необходимые для мощного флангового наступления, можно создать лишь путем максимального ослабления сил, направляемых против неприятельского фронта. Но как бы они ни были ослаблены, их задачу нельзя все же ограничивать отвлечением внимания противника путем его обстрела из далеко расположенных укрытий и удерживанием его на его позициях. Фронт противника необходимо атаковать и на него надо наступать при всех обстоятельствах. Скорострельная и дальнобойная винтовка изобретена именно для того, чтобы она заменяла несколько прежних и удовлетворяла всем требованиям при наличии необходимых боевых припасов. Вместо того чтобы накоплять позади фронта резервы, которые вынуждены пребывать в бездеятельности и которых не оказывается на решающем участке, лучше позаботиться о хорошем пополнении боевых припасов. Патроны, подвозимые грузовиками, представляют самые лучшие и надежные резервы. Все войсковые части, которые раньше оставлялись позади и использовались для достижения решающего успеха, теперь должны быть сразу двинуты вперед для флангового наступления. Чем большие силы могут быть привлечены к этой операции, тем решительнее будет самое наступление.

Для того чтобы наступать на неприятельский фланг, надо знать, где он находится. Прежде эта задача возлагалась на кавалерию. Надо надеяться, что в будущем ее возложат на флотилию управляемых дирижаблей, которая с высоты сумеет лучше производить наблюдения, чем кавалерия, которой препятствуют горы, леса и селения. Но подобно кавалерии, которой до осуществления порученной ей разведки предварительно приходилось с боем отбрасывать неприятельскую кавалерию, дирижаблям также придется вступать на большой высоте в бой с равноценным противником. Счастливой будет судьба легкого аэростата, которому удастся подняться выше своего соперника, сбросить разрушительный разрывной снаряд на находящегося много ниже неприятеля и затем быстро удалиться, чтобы не быть охваченным высоко взвивающимися языками огня.

Кавалерия, освобожденная в основном от обязанности вести разведку, должна будет пытаться переносить в тыл неприятеля огонь своей артиллерии, пулеметов и дальнобойных карабинов. Как и прежде, она встретится на своем пути с неприятельской кавалерией и должна будет побороть ее, прежде чем сумеет осуществить свою собственную задачу. Ибо и в будущем ничто не изменится в том положении, что артиллерия должна будет в большей или меньшей степени иметь дело с неприятельской артиллерией, кавалерия — с кавалерией и дирижабли — с дирижаблями, прежде чем они сумеют объединенными силами прийти на помощь пехоте для достижения конечной победы.