Германская военная мысль

Если мы будем разуметь под «военными классиками» только писателей в военной форме, то мы не сможем отнести к их числу гражданского историка Дельбрюка. Однако такой подход к классификации мыслителей, очевидно, не выдерживает никакой критики. Мы не считаемся с тем, что Бюлов лишь короткое время своей молодости находился на военной службе, или с тем, что Ллойд, уже выйдя в отставку, нашел возможность сосредоточиться на стратегических вопросах. Если мы отбросим неуместный вопрос о роде службы и сосредоточим свое внимание исключительно на умственной деятельности Дельбрюка, то мы должны будем признать за ним полное право на занятие почтенного места в нашем труде. В 1878 г. он уже выступил в печати с рецензией на труд Тайзена «О военном завещании Фридриха Великого», развившей стратегические идеи, к которым когда-то подходил Клаузевиц, но которые с тех пор были хорошо забыты. На эти идеи — деление стратегии на измор и сокрушение — он натолкнулся при обдумывании своего первого труда — классической биографии Гнейзенау[170]. Упомянутая рецензия вызвала борьбу, отзвуки которой продолжали раздаваться и через сорок слишком лет. Прусский генеральный штаб выдвинул против Дельбрюка своих лучших бойцов: Кольмара фон дер Гольца, Малаховского, Фридриха Бернгарди, весь аппарат военно-исторического отделения большого генерального штаба. Теодор Бернгарди отвечал на замечания Дельбрюка капитальным ученым исследованием о Фридрихе Великом в двух томах; скрытая полемика замечается во многих десятках томов официальной истории походов Фридриха Великого. Несмотря на то что Дельбрюк являлся редактором влиятельнейшего консервативного ежемесячника и был депутатом правой в прусской Палате господ, министру народного просвещения был сделан запрос, как он считает возможным держать в берлинском университете профессора, якобы оскорбляющего память Великого Фридриха. Долгие годы Дельбрюк, несмотря на свои ученые заслуги и громадные связи в ученом и придворном мире, не утверждался в звании ординарного профессора. Лишь Шлиффен несколько умерил ярость, с которой прусский Генеральный штаб атаковал автора «опасной и глубоко вредной стратегической ереси». В страшном обострении стратегии сокрушения автором «Канн» заключается и признание права существования теории измора.

Здравствующий и сейчас Дельбрюк сорок два года[171] посвятил отстаиванию своих стратегических воззрений. Полемика с генеральным штабом постепенно втянула его в изучение прошлого военного искусства, и свои семинары он посвящал почти исключительно исследованию войн, сражений, важных военных проблем прошлого. А работать на семинарах Дельбрюка приезжали историки со многих концов мира. Вместо традиционной филологической критики источников Дельбрюк развил метод критики достоверности источника по существу, исходя из знания той области, о событиях в которой трактует источник. Дельбрюк требовал достаточных стратегических и тактических познаний от историка, который берется описывать и критиковать военные события прошлого. Как ни странно, но сотни лет ученые филологи считали возможным писать целые трактаты о войнах и военном искусстве (например, труд Момзена о военных установлениях Рима), не имея никакого представления о военном искусстве.

Из работ Дельбрюка имеют чрезвычайно важное методологическое значение для каждого, кто хотел бы заняться военной историей, труд «Греко-персидские и бургундские войны» и особенно его четырехтомное сочинение, законченное лишь в 1920 г., — «История военного искусства в рамках политической истории». К сожалению, последний труд доведен только до Наполеона, причем уже на Фридрихе Великом автор заканчивает подробное изложение и излагает французскую революцию и Наполеона лишь несколькими, правда, очень уверенными, мазками.

Через семинарии Дельбрюка прошло три поколении германских историков; сотни диссертаций их были посвящены разработке различных вопросов истории военного искусства. Получился колоссальный сдвиг, и мы теперь не мыслим ни одного серьезного военного историка, который не находился бы в известной зависимости от произведенного Дельбрюком переворота.

Несмотря на свой консерватизм, Дельбрюк мог успешно бороться с генеральным штабом в области стратегии, лишь заняв определенно диалектически-эволюционную точку зрения. В этом отношении он резко разошелся с господствующей исторической школой и по приемам своего исследования, по разработке особого масштаба для оценки явлений каждой эпохи, по выдвижению на первый план вопросов эволюции, по пониманию процесса исторического развития как одного целого Дельбрюк занял чисто диалектическую гегелианскую позицию. Это дало основание известному марксисту Францу Мерингу признать Дельбрюка, несмотря на его частые вылазки против материализма, величайшим историком за последние сто лет.

В чем же суть «стратегической ереси» Дельбрюка, против которой ополчилось столько правоверных авторитетов, начиная с Мольтке?