Германские канцлеры от Бисмарка до Меркель

Нормализация означала для боннской политики отказ от иллюзий. Именно это и произошло в результате заключения договоров с Востоком, содержавших международно-правовые обязательства. Их логика была сложной и неоднозначной, но как раз в этом и заключалась их сила. В них подтверждались сложившиеся политические реалии и послевоенные границы в Европе без формального их признания. Их можно было интерпретировать как угодно. Москва видела в них официальное подтверждение своих внешнеполитических притязаний. Бонн со своей стороны де-факто отказался от своих претензий на территории, утраченные Германией в результате поражения во Второй мировой войне, на возврат которых, собственно, и так уже никто всерьез не рассчитывал. Тем не менее вопрос об оговорке в отношении заключения мирного договора де-юре под давлением оппозиционных партий во главе с ХДС не сходил с повестки дня. Москва скрепя сердце была вынуждена принять это к сведению.

Политическое содержание договоров, которое было очевидно для всех, имело историческое значение. Они подтверждали нерушимость границ и содержали обязательство германской стороны отстаивать свои внешнеполитические интересы исключительно мирными средствами. Впрочем, ФРГ уже никакими средствами не могла вернуть Восточную Пруссию, Померанию и Силезию, которые, хотя и входили «на законных основаниях» в состав «рейха», давно уже принадлежали России и Польше. В этом-то, собственно, и заключался прорыв в восточной политике. Она выражала то, что уже и так было очевидно, но отняла тем не менее у страны призрачную надежду, которой жили многие ее граждане, — надежду на обретение малой родины.

Подписание договоров имело большое значение. Немцы заключили мир с самими собой и со своим прошлым, открыто признав, что восстановление рейха является иллюзией.

7 декабря 1970 г. аналогичный по смыслу договор был подписан между ФРГ и Польшей в Варшаве. В нем также содержалась формула о «неприкосновенности», но не об «окончательности» границы по Одеру — Нейсе и отказ от территориальных претензий. В Варшаве переговоры проходили еще труднее, чем в Москве. Только в 1975 г. после предоставления Польше миллиардного кредита удалось добиться положительного сдвига в переселении оттуда желающих выехать этнических немцев.

Завершением восточных соглашений явилось подписание договора с Чехословакией 11 декабря 1973 г. Здесь камнем преткновения стало Мюнхенское соглашение 1938 г., передававшее Судетскую область Германии. Прага требовала признать его «недействительным с самого начала». Западногерманская сторона указывала, что такая формула вызовет поток материальных исков в немецкие суды и что это соглашение было подписано также западными державами, которые, следовательно, должны участвовать и в его аннулировании. Но после отказа Чехословакии от возмещения материального ущерба от потери Судетов Пражский договор был подписан.

3 сентября 1971 г. четыре державы — СССР, США, Франция, Великобритания — подписали между собой соглашение по Берлину, которого требовал Шеель накануне заключения Московского договора. По этому соглашению СССР впервые признал особые отношения Западного Берлина с ФРГ, поскольку в противном случае бундестаг, скорее всего, отказался бы от ратификации восточных договоров.

Во время заключения договора с Польшей произошло удивительное событие. Вилли Брандт, который как эмигрант не мог иметь ничего общего с нацизмом, опустился в Варшаве на колени перед памятником погибшим повстанцам варшавского гетто. Позднее он говорил известной журналистке и писательнице графине Марион Дёнхоф, что это был спонтанный поступок под влиянием внезапно охвативших его чувств. В октябре 1971 г. Брандту была присуждена Нобелевская премия мира.