Читаем Германские канцлеры от Бисмарка до Меркель полностью

В августе 1914 г. оказалось, что Бауэр был прав, когда говорил о неминуемом взлете патриотического воодушевления. Разумеется, он и сам относился к тем социал-демократам и профсоюзникам, которые одобрили военные кредиты. Так же как в 1913 г., когда Бауэр потребовал от членов профсоюза не поддерживать забастовку гамбургских судостроителей, наносившую вред профсоюзу металлистов, так и теперь он настаивал на соблюдении полной дисциплины всеми членами партии. Поэтому создание самостоятельной левой НСДПГ он подобно Эдуарду Давиду рассматривал как желательный процесс, способствующий очищению партии. Бауэр был также согласен с необходимостью исправления границ в пользу Германии, хотя, конечно, не в тех масштабах, которых требовали ярые пангерманцы.

Неудивительно и то, что он одобрил условия Брестского мира, хотя его одобрение уже не имело никакого значения, так как с конца 1917 г. он входил в руководство бессильного «Народного союза за свободу и Отечество», созданного в противовес агрессивной Отечественной партии. Когда в конце 1916 г. появился закон «О вспомогательной службе Отечеству», фактически вводивший обязательную трудовую повинность, Бауэр отвечал за переговоры профсоюзов с правительством и Верховным командованием. Однако он не воспользовался той благоприятной ситуацией, когда в принятии этого закона правительство зависело от позиции СДПГ, и не добился улучшения социального положения хотя бы инвалидов войны.

В начале 1917 г. Бауэр потерпел неудачу, пытаясь заставить немецкую гражданскую администрацию в Бельгии прекратить принудительный труд и высылку бельгийских рабочих в Германию. Вопреки горячим призывам ему не удалось даже после Февральской революции в России добиться отмены закона о вспомогательной службе. Бауэр хотел сохранить уже достигнутое положение профсоюзов, которые правительственными органами официально были признаны партнером по переговорам.

Бауэр вновь не раз предостерегал от забастовок, которые непременно начались бы при сохранении предпринимателями и военными ведомствами их неуступчивой позиции. В октябре 1918 г. Бауэр возглавил только что созданное имперское ведомство труда и вошел как статс-секретарь в кабинет Макса Баденского. Ему казалось, что это вершина его политической карьеры, но вершина была еще впереди.

Путь в канцлеры

Современники отзывались о Бауэре по-разному. Видный социал-демократ Фридрих Штампфер подчеркивал его деловой и трезвый характер, в то время как Отто Браун назвал его «послушным инструментом» Эберта — близкого друга Бауэра.

Какую позицию занимал Бауэр по отношению к октябрьским реформам 1918 г., сказать трудно. Он принял участие только в 5 из 45 заседаний кабинета принца Макса и выступал всего два раза. Пожалуй, самый большой вклад в работу кабинета Бауэр внес своим категорическим возражением против абсурдного предложения занять альпийские перевалы Тироля немецкими войсками, чтобы сохранить контроль над ними Германии.

В отличие от других социал-демократов Бауэр в беспокойные ноябрьские дни 1918 г. занимался только профессиональной работой. Но во всяком случае он решительно выступил против требований социализации промышленности, называя ее «бессмысленной» и «предлагаемой умственными путаниками». В кабинете Шейдемана Бауэр занял кресло министра труда и считался там доверенным лицом Эберта. При его участии в марте 1919 г. удалось прекратить забастовки в Руре, Берлине и в Центральной Германии путем переговоров профсоюзов и работодателей. Сам Бауэр руководил этими переговорами. При этом он гарантировал бастующим, что производственные, окружные и центральные рабочие советы будут сохранены и включены в текст конституции как экономические органы.

С отставкой первого республиканского кабинета Бауэр покинул пост министра. Что побудило его затем стать преемником Шейдемана на посту канцлера, остается неясным. Можно предположить, что Эберт воззвал к его партийной дисциплине, чтобы перед лицом тяжелых проблем после подписания Версальского договора проводить политику, общую с таким канцлером, которому он доверял.

В своем правительственном заявлении 22 июня 1919 г. Бауэр говорил об «уничтожающем характере» мирного договора, сопротивляться которому нет никакой возможности. Но канцлер надеялся на постепенную его ревизию в будущем. Он напрасно протестовал против 231-й статьи договора, которая возлагала всю ответственность за войну на Германию.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Вторжение жизни. Теория как тайная автобиография
Вторжение жизни. Теория как тайная автобиография

Если к классическому габитусу философа традиционно принадлежала сдержанность в демонстрации собственной частной сферы, то в XX веке отношение философов и вообще теоретиков к взаимосвязи публичного и приватного, к своей частной жизни, к жанру автобиографии стало более осмысленным и разнообразным. Данная книга показывает это разнообразие на примере 25 видных теоретиков XX века и исследует не столько соотношение теории с частным существованием каждого из авторов, сколько ее взаимодействие с их представлениями об автобиографии. В книге предложен интересный подход к интеллектуальной истории XX века, который будет полезен и специалисту, и студенту, и просто любознательному читателю.

Венсан Кауфманн , Дитер Томэ , Ульрих Шмид

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Языкознание / Образование и наука