Как ни странно, но начальник Генерального штаба не решал эти вопросы, поскольку вопросы вооружения являлись прерогативой военного министерства, этого оплота консерватизма. Консерватизм привел к ожидаемым последствиям. Французский Генеральный штаб делал все возможное для использования технических достижений в военных целях. Франция первой сформировала подразделения авиации, французская автомобильная промышленность выпустила первую бронемашину, а Берлин все медлил и сомневался. Когда три экспериментальных образца бронемашин, оборудованных пулеметами, появились на маневрах 1908 года, никто не понимал, что с ними делать.
Развитие военных отраслей Франции и России заставило Мольтке-младшего пересмотреть планы предшественников, но это в полной мере характеризует его методы, он привлек для консультаций только фон Штейна, первого обер-квартирмейстера, не воспользовавшись услугами других обер-квартирмейстеров. Вероятно, опасаясь утечки информации.
Соблюдая почти полную секретность, Мольтке-младший пришел к жизненно важному решению. Начальник австрийского Генерального штаба Конрад фон Генцендорф отчаянно пытался добиться одобрения относительно большого наступления на востоке, но Мольтке-младший слишком хорошо помнил о неудаче, постигшей Наполеона. Его сбивала с толку идея о быстрой победе на западе. Однако в отличие от Шлифена он не хотел рисковать и придерживался мнения, что Эльзас и Верхний Рейн не следует оставлять без прикрытия. На это у него были причины. Мощная французская армия вполне могла нанести удар по Южной Германии. Кроме того, штабные специалисты, вроде Гронера из железнодорожной секции, откровенно беспокоились о саарском угле. Исходя из этих соображений план Шлифена был подвергнут серьезной переработке. Это был роковой шаг. Но Мольтке ухватился за «западный» вариант, и планы наступления на восток были отложены до лучших времен.
Международное напряжение нарастало. В 1908 году Австрия заняла Боснию и Герцеговину.
Стоит упомянуть и о двух внутренних кризисах: скандалы, связанные с именем Эйленбурга (гомосексуальные отношения в высших придворных кругах), и письмо в «Daily Telegraph». Шум, поднятый в прессе и парламенте, ясно показал императору, что ему уже никогда не восстановить доверие широких народных масс. С этого момента он принял решение возложить ответственность за ведение грядущей войны на начальника Генерального штаба. Еще один роковой шаг. Повторялась ситуация 1806 года; лица, ответственные за ведение войны, начали тем или иным образом выходить из дела. Глава военного кабинета Гальсен-Геселер умер от удара. При его преемнике фон Люкере кабинет опустился на уровень простого дополнения ко двору. Министерство не слишком занималось административными вопросами и проблемой проведения сметы на армию через рейхстаг. Генеральный штаб, высший планирующий армейский центр, по-прежнему окружала атмосфера тайны; для народа он олицетворял все достоинства старой армии. В действительности Генеральный штаб пребывал в опасной изоляции, а его начальника мучили тяжелые предчувствия.
В 1911 году произошли события в Агадире. По мнению Мольтке-младшего, «Пантера» внесла ясность в ситуацию, и он был целиком и полностью за продолжение решительных действий. В случае неудачи он грозился уйти в отставку. Горячность проявлялась по мере прояснения будущих событий.
В 1910 году Генеральный штаб в качестве темы военной игры выбрал высадку стотысячной британской экспедиционной армии в порту Эсбьерг на полуострове Ютландия. Уже было понятно, что не стоит рассматривать возможность вторжения Англии через Данию; в любом случае британская экспедиционная армия двинется через Бельгию или Северную Францию. Тем временем Франция изо всех сил наращивала военное превосходство. Она ввела трехлетний срок службы в армии. Военные расходы на душу населения во Франции по отношению к Германии были примерно как три к двум. Выдающиеся военные деятели Франции и России присутствовали друг у друга на маневрах. Во Франции появились весьма интересные военные публикации. В «Nos Frontidres de l'Est et du Nord» генерал Мэтрот предупреждал соотечественников о возможном нападении через Бельгию, а генерал Маллетерре обращал внимание на «брешь» в Арденнах. В Германии в связи с арестом большого числа шпионов создалась взрывоопасная обстановка, а в Австрии полковник Редль, начальник штаба пражского армейского корпуса, был застигнут при передаче австрийских планов развертывания русской секретной службе.