Германский Генеральный штаб. История и структура. 1657-1945

Утром 24 июля, сразу после того, как Пуанкаре отправился во Францию, австрийские послы во всех столицах сообщили правительствам об ультиматуме, который в тот же вечер был предъявлен Белграду. Немедленно отреагировал Санкт-Петербург. Россия заявила, что не может оставаться в стороне и пассивно наблюдать за уничтожением Сербии. Русский министр иностранных дел Сазонов первым делом предложил провести частичную мобилизацию, направленную против Австрии, которая должна была удержать Австрию от принятия окончательного решения. Предложение отклонили из-за технических трудностей, но на следующий день имперский совет, на котором председательствовал царь, принял решение объявить о так называемом «подготовительном периоде к войне». Это означало призыв на военную службу резервистов, создание пограничных постов, запрещение отпусков и т. п. Не столь уж сильная мера, но она отозвалась в большей степени на Германии, чем на Австрии. И хотя к войне Германию привело нападение на Австрию, меры, предпринятые Россией, по крайней мере, продемонстрировали теоретическую возможность начала военных действий с нападения на Германию.

Германия, оказавшись в положении человека, сидящего между стульями, начала ощущать растущую опасность. После предупреждения настроение министерства иностранных дел несколько изменилось, в основном благодаря позиции кайзера, и Германия стала склоняться к австрийской точке зрения, что было вполне естественно. Австрия была единственным надежным союзником Германии, и, если бы Австрия не отреагировала на заговор в Сараеве (есть серьезные основания полагать, что в заговор были вовлечены некоторые члены сербского правительства), это могло бы привести к распаду Австрийской империи. В то же время германское министерство иностранных дел не было заинтересовано в раздувании мирового пожара и, естественно, хотело иметь информацию о каждом шаге, предпринимаемом австрийским правительством.

В первой половине июля Австрия честно исполняла желание Германии. Но начиная с середины июля Бертольд становится все более скрытным. За два дня до вручения ультиматума Сербии Германия еще не была ознакомлена с текстом ультиматума. Помогла исключительная настойчивость германского министра иностранных дел и поддержка австрийского посла. Причина, безусловно, крылась в следующем. 14 июля венгерский премьер-министр, который до настоящего времени был противником войны с Сербией, позволил себя убедить в ее необходимости. С этого момента Бертольд закусил удила.

После объявления ультиматума и ответных действий со стороны России положение Германии стало критическим. Германия превосходила Россию по скорости мобилизации, но если Россия, прикрывшись «подготовительным периодом к войне», тайно провела мобилизацию, Германия теряла военное преимущество. Осознавая нависшую над страной опасность, кайзер взял на себя роль примирителя, обратившись к царю с просьбой помочь предотвратить беду. Тем временем, несмотря на поразительную уступчивость Сербии, Австрия объявила войну, и, хотя царь ответил в дружеском тоне, его слова вселяли мало надежды. «Позорная война, – написал он, – была объявлена слабой стране. Возмущению в России, которое я полностью разделяю, нет предела. Я предвижу, что очень скоро под давлением, которое на меня оказывают, буду вынужден пойти на меры, которые приведут к войне».

Такой была позиция правителей. Однако Мольтке-младший в большей степени был обеспокоен приготовлениями внутри России, понимая, что прошло время переговоров, и проблема, с которой столкнулась Германия, не столько политического, сколько военного плана. В частности, Мольтке-младший опасался, что, если Австрия затянет с мобилизацией, вся сила русского удара обрушится на Германию. В полдень 30 июля, когда уже просочилась информация о мобилизации в России, Мольтке-младший, разговаривая с австрийским военным атташе Бинертом, убеждал его, что все попытки сэра Эдварда Грея примирить враждующие стороны были проигнорированы и Австрия должна немедленно мобилизоваться против России. Мольтке-младший, чья позиция до этого момента была безупречна правильной, подвергся критике за подобные действия. Вмешательство военного в политическую сферу было по меньшей мере неуместным, но нельзя сказать, что это каким-то образом повлияло на последующие события.

Австрия, мобилизовавшая пока только восемь армейских корпусов, назначила общую мобилизацию на 31 июля. Но к тому времени жребий был брошен. В какой-то степени после заявления германского посла, что Германия примет контрмеры, если Россия не прекратит подготовку к войне, частично из-за бомбардировки Белграда царь подписал приказ о всеобщей мобилизации. Надо уточнить, что царь, получив примирительную телеграмму от германского канцлера, приказал прекратить мобилизацию, но на следующий день под давлением Сазонова и военных, убежденных в том, что дипломаты исчерпали свои возможности, вновь отдал приказ о всеобщей мобилизации.