Германское подполье в 1942—1944 годах

Мне не известно о каких-либо коммунистических заговорах с целью убийства Гитлера, но среди казненных за участие в заговоре 20 июля было несколько коммунистов. Правда, ближе к концу войны это обвинение предъявлялось едва ли не каждому из тех, от кого нацисты хотели избавиться. То, что коммунисты не пытались устраивать покушения на нацистских главарей, можно отчасти объяснить марксистским запретом на «индивидуальный террор», отчасти недостаточными ресурсами, имевшимися в их распоряжении до тех пор, пока они не объединились с другими антинацистскими группами.

Однако в 1943 году имел место один интересный заговор под названием «Красная капелла», который изначально имел антинацистскую политическую направленность, но затем превратился в организацию по сбору разведданных для Красной армии.

Идейным вдохновителем «Красной капеллы» был лейтенант Харро Шульце-Бойзен, участвовавший в политической деятельности с 1932 года, когда он сформировал маленькую политическую партию под названием Gegner («Оппозиция»). Поначалу он выступал в качестве оппозиции и нацистам, и коммунистам. Первых он считал слишком буржуазными, вторых — слишком бюрократичными. Его политическое кредо строилось вокруг идеи, что нет ни правых, ни левых, что политические партии располагаются не на прямой линии, а на не полностью замкнутом круге. Естественно, что коммунисты и нацисты располагались на разомкнутых концах этого круга. Свою партию Шульце-Бойзен создал с расчетом, что она заполнит брешь между этими концами и замкнет круг. Харро был светловолосым нордическим молодым человеком — типичным продуктом германского молодежного движения. Одетый в неизменный черный свитер, он крутился вокруг революционеров, сюрреалистов и прочих представителей «потерянного поколения». В начале карьеры у него возникли проблемы с нацистами, и только протекция в высших кругах (его отец был адмиралом, мать — приятельницей Геринга) спасла Шульце-Бойзена. В конце концов мать, воспользовавшись знакомством с Герингом, подыскала ему место в министерстве авиации.

Русские увидели возможность использовать его в своих интересах, и, после того как Гитлер напал на СССР, Шульце-Бойзен стал одним из их ценных агентов в Германии. У него были связи не только в министерстве авиации, но и в министерстве иностранных дел (через некоего Дольфа фон Шелиха) и в других серьезных ведомствах через советника правительства Отто Харнака[16]. Последний тесно сотрудничал с советским посольством во время заключения пакта Сталина с Гитлером и получил от русских инструкции, радиоаппаратуру и секретные коды. «Красная капелла» закончила свое существование, когда один из русских агентов, заброшенный в Германию на парашюте, продался гестапо. Семьдесят восемь ее членов были казнены. «В Европе становится обычаем, что духовные семена должны быть пропитаны кровью», — написал родителям Шульце-Бойзен прямо перед своей казнью. Посмертно он был признан героем в русской зоне Берлина, и пьеса о «Красной капелле», написанная одним из ее выживших членов Гюнтером Вайзенборном, пользовалась определенным успехом.

Во время войны периодически предпринимались шаги по координации действий коммунистов с другими левыми партиями. В некоторых местах этого удавалось добиться, но на общенациональном уровне они не привели к успеху. Точно так же, как коммунисты проникали в гестапо, гестапо внедряло своих людей в коммунистическое подполье, и в ряде случаев подпольные группы социалистов, после того как вступили в контакт с коммунистами, были раскрыты. Вместе с тем коммунисты не горели желанием сотрудничать. Когда их попытались привлечь к заговору с целью убийства Гитлера, они отнеслись к этому скептически, поскольку в заговоре участвовали генералы и консерваторы. Их скепсис усилился после событий в Италии, которые привели к падению Муссолини, поскольку они считали Бадольо не меньшим реакционером, чем фашисты.

Социал-демократы отправили своих самых выдающихся лидеров в эмиграцию вскоре после того, как Гитлер стал канцлером. Среди них были Рудольф Брейтшейд и Рудольф Гильфердинг. В мою бытность в Берлине в 1920 году я хорошо знал их как двух ведущих деятелей левого крыла социал-демократической партии первых дней Веймарской республики. В 1941 году они оба были арестованы на юге Франции и выданы гестапо вишистскими властями. Гильфердинг покончил с собой в камере в Париже. Брейтшейд умер в Бухенвальде.