Германское подполье в 1942—1944 годах

Фельдмаршал Роммель повел себе аналогично. Этот блестящий генерал, некогда командовавший победоносной танковой армией, устрашающий Лис Пустыни, командовал основными силами (группой армий Б), противостоявшими союзникам во Франции. Он был убежден, что союзники могут прорваться вглубь Франции в любой момент, и 9 июля во время бурной беседы с Гитлером потребовал, чтобы ему дали разрешение отступить из Нормандии, прежде чем его армия будет уничтожена. Гитлер отказал. Сразу же после этой встречи Роммель связался с Хофакером и — с некоторыми оговорками — согласился содействовать заговорщикам.

«Дезертирство» Роммеля было раскрыто только через некоторое время. Но за несколько дней до 20 июля он выпал из активного участия в событиях в результате ранения, полученного во время обстрела союзными силами. Тем не менее, когда Гитлеру стали известны факты, он отомстил генералу, хотя народу Германии о предательстве Роммеля так и не сообщили. По словам сына Роммеля, гестапо появилось в его доме в Германии, когда Роммель выздоравливал. Ему предложили альтернативу: или он кончает жизнь самоубийством, или предстает перед публичным судом с некоторыми сопутствующими «неудобствами» для его семьи. С целью помочь фельдмаршалу принять решение ему предложили пузырек с ядом. Роммель попрощался с семьей и сел в ожидавший у дома автомобиль. Через несколько часов из госпиталя, расположенного в соседнем городке, сообщили о его смерти. Ему устроили государственные похороны, но в высших партийных кругах ходила памятка о том, что Роммель «недостоин того доброго имени, которое приписывает ему пропаганда», и что он ни в коем случае «не может считаться национал-социалистом». Эта памятка, собственноручно подписанная секретарем партии Мартином Борманом, заканчивалась словами: «Вы, конечно, не должны говорить об этом».

К несчастью, главнокомандующий резервной армией генерал-полковник Фриц Фромм не покончил с собой. Фромм не был ярым приверженцем нацизма, и ему, как большинству генералов, была противна рабская трусость Кейтеля и его бесконечные интриги. Он отправил Кейтелю рапорт об отчаянной военной ситуации и призвал его принять меры. Кейтель просто пожал плечами и раздраженно ответил, что при сложившихся обстоятельствах лучше не делать совсем ничего. Предполагалось, что если покушение будет удачным, Фромм добровольно присоединится к перевороту. В конце концов, он знал, что происходит в его собственном ведомстве, и однажды сказал одному из заговорщиков: «Когда будете совершать свой путч, не забудьте про Кейтеля!»

Штауффенберг, назначение которого начальником штаба резервной армии было устроено заговорщиками, осторожно прощупал Фромма, но обнаружил, что, несмотря на свои пораженческие настроения, он больше беспокоился о званиях, должностях и медалях, чем о судьбе Германии. В результате было решено, что если после убийства Гитлера Фромм откажется подписывать приказы заговорщиков, его арестуют, и на смену ему придет генерал-полковник Гёпнер. Гёпнер был одним из первых немецких офицеров, который серьезно относился к возможности проведения танковых сражений и командовал первым полноценным танковым корпусом. Он способствовал достижению побед в Польше, Франции и России. Но Гёпнер не смог смириться с гитлеровской «интуицией» в отношении стратегии в России. За то, что он вопреки приказу фюрера выступил за отступление, его судили военным трибуналом. Нацисты хотели казнить Гёпнера «за проявленную перед лицом врага трусость», но в результате давления со стороны армии его просто отправили в отставку.

На рассвете судьбоносного 20 июля все, что могли сделать заговорщики, было сделано. Получив сообщение о том, что Гитлер мертв, Вицлебен должен был взять на себя командование всеми вооруженными силами Германии: на земле, на море и в воздухе. Резервная армия под командованием Фромма или Гёпнера должна была восстановить и поддерживать порядок в рейхе. Берлинский охранный батальон должен был окружить правительственные здания в Берлине и охранять военного министра до прибытия контингента резервной армии. Генерала Корцфляйша — нациста, командовавшего оборонной группой III, которая защищала территорию Берлина, — предполагалось арестовать и заменить участвовавшим в заговоре генерал-лейтенантом фон Тунгеном. Комендант Берлина генерал-лейтенант Пауль фон Хазе твердо стоял на стороне заговора, как и большинство офицеров его штаба.