Герметикон

— Еще нет, — обронил галанит, и Тайра насторожилась. Однако продолжил Абедалоф в прежнем, вежливом ключе: — Эту версию вы изложили адигенам. А я хочу знать правду.

Несколько секунд они играли в древнюю как мир забаву "Кто кого пересмотрит", после чего ведьма не очень охотно ответила:

— Пираты хорошо платили.

— Спасибо за искренность, — почтительно произнес Арбедалочик. — Для меня это важно.

Тайра с достоинством кивнула. Но не расслабилась, поскольку знала, что разговор не окончен.

— Ауроберт оставил послание, в котором написал, что отправляется на встречу с Огнеделом, — рассказал галанит. — Можете прокомментировать эту информацию?

— Теперь вы знаете все, — пожала плечами ведьма.

Получилось настолько естественно, что сомнения Абедалофа почти полностью рассеялись.

— Вы дали приют Огнеделу? — Он приподнял брови, показывая, что изумлен. — Смело, учитывая, что террориста искали все адигены Герметикона.

— Огнедел ОЧЕНЬ хорошо платил. Благодаря его взносам спорки приобрели у властей Фархи целый континент.

— Допустим… — Галанит склонил голову, признавая, что тоже не отказался бы от столь выгодной сделки. — Но возникает вопрос: почему Помпилио вас не убил? Он крайне жестоко обошелся с теми, кто помогал террористу, даже не зная, что имеет с ним дело, а вы сотрудничали осознанно.

— Это я сдала Огнедела, — с улыбкой ответила Тайра. — И одним из пунктов договора с Помпилио была моя личная безопасность.

— Логично.

— Вы уже уходите?

Арбедалочик пошевелил пальцами, показывая, что услышал вопрос, но отвечать не собирается, и неожиданно спросил:

— Вы знаете, кто ввел в оборот понятие "нечистые"?

— Это подлое слово придумали на Верзи в Эпоху Белого Мора, — ровным голосом ответила ведьма. — Потом его забыли, но снова вспомнили — когда наткнулись на первую планету спорки.

— Адигены, — улыбнулся Арбедалочик. — И что?

— И все, — с прежним спокойствием произнесла Тайра.

— Вас это не смущает?

— Галанитам это оскорбительное понятие тоже пришлось по душе.

— Не буду спорить, — отозвался Абедалоф. — Но не мы его придумали.

— Вы истребили всех адигенов на своей планете, включая стариков, женщин и грудных детей, — напомнила ведьма. — Так что безопаснее жить рядом с адигенами, пусть они и придумывают обидные прозвища.

Ответ прозвучал предельно откровенно и необычайно оскорбительно. Однако на лице Абедалофа не дрогнул ни один мускул.

— Думаете, однажды мы истребим всех спорки?

— Обязательно.

— Почему? — Показалось, что галанит шокирован такой искренностью.

— Потому что со времен избиения адигенов вы ничуть не изменились, — жестко ответила Тайра.

Некоторое время Арбедалочик молчал, затем угрюмо произнес:

— Ведьмы спорки лечат астрологов, отвлекают их от суицидальных мыслей и тем помогают жить дольше. Мы нуждаемся в вас. Вы на нас зарабатываете. У нас взаимовыгодное сотрудничество, но если я узнаю, что спорки изменили принципу нейтралитета, то прикажу вас уничтожить. И мы действительно сделаем с вами то же самое, что сделали с адигенами. Не колеблясь.

— Я знаю, — сказала Тайра, и в ее глазах Абедалоф увидел и твердость, и ненависть.

Но не увидел ни капли страха.

— Тебе нравится Помпилио, ведьма, — прошипел он. — Но не позволяй своим чувствам погубить целый народ.

Резко встал и, не прощаясь, вышел из комнаты.

* * *

По меркам Герметикона планета Паридания считалась крепким "середняком". Не слишком развитая, как старые миры Ожерелья и их ближайшие соседи, но далеко не дикое Пограничье: солидные банки, промышленность, а главное — прекрасно оборудованные верфи, на которых можно перестроить цеппель, полностью изменить его внешность и сделать другим. Именно из-за верфей капитан "Вечного цехина" Диккенс и остановил выбор на Паридании: ему требовалось срочно изменить внешний вид судна и купить новый — надежный! — пакет документов, чтобы раствориться в огромном Герметиконе. Капитан действовал правильно: договорился с людьми из Омута, заполучил необходимые гарантии Честных, выплатил аванс полновесными золотыми монетами и прибыл на Париданию точно в указанное время.

Диккенс, конечно, нервничал, но только потому, что верил в случайности, в мелкие огрехи, способные испортить тщательно продуманный план. Что же касается самого плана — заверенного Омутом! — в него капитан верил безоговорочно.

В том числе и потому, что больше ему верить было не во что.

Он пришвартовал "Вечный цехин" к указанной диспетчером мачте, без возражений допустил на борт таможенников… И лишь увидев их, энергичных и коротко стриженных обладателей военной выправки, сообразил, что прилетел в ловушку.

И уныло посмотрел на длинного, ничем не примечательного мужчину, который вышел из-за широких спин "таможенников" и сухо представился:

— Лингийская тайная полиция, синьор Диккенс, у нас к вам есть несколько вопросов.

— Например? — пролепетал капитан.

— Например, о том, зачем вам на борту два астринга?

* * *