Гермиона, первая леди Грейнджер (СИ)

Поддержка намерений — это не клятва и неопределяемого большинством чар ненаказуемого Вотум Фацерэ вполне достаточно. Создание огромного количества заколдованного пергамента влетело в приличную сумму, но затраты это меньшее, что доставляет беспокойство, — он помолчал и продолжил. — В волшебном мире мало развлечений, Гермиона. Квиддич, в который всё же нельзя играть постоянно, радио с давно известными песенками и сплетни, обсуждаемые годами. По сравнению с магглами мы бедны в этом плане. Наверное, поэтому художественный мусор вроде книжек Гилдероя Локхарта до сих пор популярен. И поэтому опросник вызвал такой интерес. Вопросы из него стали самыми обсуждаемыми темами на несколько недель. Не в обществе, естественно. А на кухнях простых домов. Люди всегда рады новой теме для разговора. Тем более такой значимой как образование детей.

И причем здесь невнимательность? — нахмурилась Гермиона. — Если маги просто заполняли анкету?

Волшебникам приходил журнал и приложенный опросник, который распечатывали хотя бы ради волшебного магнита — дешевого приза внутри. На первом листе крупными буквами объяснялось языком, понятным даже слабоумным, для чего необходимы вопросы и, как на них нужно отвечать. И давалась едва заметная ссылка на статью в самом журнале. Те колдуны, кто всё-таки открывал статью, видел тот же самый текст — никаких изменений или дополнений. Под текстом напечатали герб Британии в красках и фотографии выдающихся волшебников, когда-либо работавших в сфере магического образования, — он сделал паузу, чтобы сделать глоток чая. — Один из десяти… . Хотя нет. Один из сотни соизволил прочитать примечание, набранное уменьшенным шрифтом под гербом и фотографиями. Примечание о том, что отправка заполненного опросника является официальным обращением к Совету Магов с просьбой рассмотреть вопрос о рассмотрении проекта закона «О магическом образовании». Опросник был объявлен анонимным, созданным лишь для статистики. Его можно было отправить в редакцию совой, которая приносит выпуск, или бросить в специальные ящики, установленные в Косом переулке, Хогсмите и банке «Гринготтс». За полтора месяца было прислано восемьсот заполненных опросников. Оставшиеся двести не стоит ждать. Вотум Фикацерэ уже развеялись.

Восемьсот? — Гермиона никак не могла понять, как магическое общество могло попасться на древний приём маггловских «разводил». — Вы же сказали, что тысяча писем поддержки была собрана!

Оставшееся — это поддержка знакомых, друзей семьи и тех колдунов и ведьм, которые не швыряют камни нам в спину и если поливают грязью, то делают это хотя бы за глаза и шепотом, — ответил Люциус. — Драко сейчас чахнет над пергаментами — снимает заклятья, выявляет имена и подсчитывает. Я не хочу думать, как он понесёт завтра на заседание эти огромные стопки. Заклинания в зале Совета магов использовать нельзя. Даже такое простое, как Вингардиум Левиоса.

Гермиона живо представила себе не слишком мускулистого Драко Малфоя, согнувшегося под тяжестью огромной стопки пергамента. Муравей тащит соломинку!

Стоп! Уже завтра?

Завтра, — подтвердил лорд Малфой. — В полдень. На заседании предполагается обсуждение права оборотней на работу в местах скопления магов. Ничего серьёзного — всё давно обговорено и решено в министерских альковах. Но не только Дамблдору пользоваться эффектом неожиданности. Заявление Драко станет для некоторых сюрпризом ко дню рождения.

В самом деле, вспомнила Гермиона. Тридцать первое июля — день рождения героя магической войны и всеобщего любимца Гарри Джеймса Поттера. А завтра уже двадцать девятое.

И твоё появление станет прекрасным дополнением к подарку.

Гермиона поперхнулась чаем и закашлялась.

Уже?

Стоит ли тянуть? — пожал плечами лорд Малфой. — Я уже говорил с гоблинами. Они готовят вверительные грамоты для Гермионы Грейнджер. Три почтенных представителя клана будут готовы к завтрашнему заседанию. Секретарю будет передано прошение, которое рассматривается немедленно… .

Далее в зал Совета Магов зайдут гоблины. После этого члены Совета проведут символическое голосование — принимать или не принимать под древние своды ещё одного мага. Не принять не могут — серокожим банкирам и ремесленникам это будет оскорбительно. Затем секретарь проведёт в зал Совета саму Гермиону и её имя, наконец, будет названо.

И всё начнётся.

Но до того как «всё начнётся» нужно было изучить несколько вещей. Люциус проследил, чтобы Гермиона запомнила надлежащий порядок событий и изучила схемы зала Совета. Потом он велел ей пройтись по гостиной. Когда же смущённая волшебница выполнила его просьбу, то сообщил, что «походка вполне пристойная».

Это привело Гермиону в ярость, которая тут же потухла, когда лорд Люциус Абраксас Малфой достал из кармана ленточку с делениями и начал обмерять её как портниха в салоне мадам Малкин. Впору навечно онеметь от изумления.

У меня есть одежда.