Гермиона, первая леди Грейнджер (СИ)

Письмо за подписью управляющего состоянием созданной семьи Грейнджер оказалось коротким и категоричным. Гермиона прочитала сообщение два раза, хмыкнула и отправилась к Сквозному зеркальцу — вызывать на разговор лорда Малфоя.

Она как-то совершенно упустила из виду, что со дня рождения Беллатрикс, она имеет право вступить во владение сейфом номер четыреста двадцать один, завещанным леди Лестранж. Видимо, управляющий ждал, что Гермиона сама заговорит об этом, но за два с половиной месяца не дождался даже вопросов и решил напомнить забывчивой наследнице о дополнительной собственности.

Гермиона ожидала, что лорд Малфой посоветует ей повременить с посещением «Гринготтса», продиктует письмо с извинениями, которое необходимо отправить управляющему. Но ничего подобного не случилось — волшебник хмуро сообщил, что через два часа он будет ждать её у камина и попросил одеться так, чтобы скрыть свою «выдающуюся» после косметических зелий внешность.

Из гардеробной на свет дневной была извлечена большая коробка с париками и набор косметических ухищрений, которые использую гримёры. После года игры в прятки Гермиона умела пользоваться этим вполне профессионально.

Спустя два часа из зеркала смотрела совершенно другой человек. Худая бледная колдунья с густыми темно-русыми волосами длиной на три дюйма ниже плеч. Собственную шевелюру Гермиона стянула в узел и прижала специальной сеточкой. Глубокий капюшон мантии скроет большую часть прически, поэтому можно было не волноваться, что кто-то из магов заметит выбившуюся каштановую прядь.

Её мантия…  хм…  глубокого черного цвета с широкими рукавами и большим капюшоном, совершенно лишённая украшений — консервативная одежда вдовой колдуньи. К сожалению, другой выходной одежды в её гардеробе не было. Официально для всего волшебного мира миссис Гермиона Грейнджер была в трауре по трагически погибшему мужу Майклу.

Надо заметить, что традиции и правила траура волшебников не слишком отличались от маггловских. Видимо, викторианская эпоха привнесла в волшебный мир гораздо больше, чем сами волшебники признавали*.

Траур по супругам был самым продолжительным — два года. По умершим детям и родителям маги скорбели меньше — всего шесть месяцев.

Во время траура полагалось носить одежду специального покроя — очень закрытую, без украшений и дизайнерских изысков. Правила волшебников настаивали только на черном цвете одежды, запрещая любые другие. Никаких вышивок, драпировок, лент и, упаси Мерлин, драгоценностей, на которые так падки некоторые маги.

Находящийся в трауре колдун или ведьма могут спокойно заниматься делами семьи или своими собственными. Первое основное ограничение траура — запрет на посещение всевозможных увеселительных мероприятий. Даже если эти мероприятия устраиваются близкими родственниками или необходимы для решения дел семьи.

Подаренный Милисент Булстроуд «Магический этикет» описывал случаи, когда находящийся в трауре волшебник организовывал бал или праздничный ужин, но лично там не появлялся — ставил замену из родственника или друга семьи.

Второе ограничение касалось исключительно супругов умерших. Волшебники, вступившие в романтические отношения до окончания траура, порицались обществом настолько, что церемониймейстеры даже включили в свод своих правил запрет на проведение обрядов помолвки и свадьбы для магов, чьё время скорби ещё не истекло.

Честно говоря, Гермиону траур немного раздражал. Она совершенно не была готова к тому, что придётся показательно горевать о совершенно незнакомом человеке. Но отказываться было поздно.

Люциус Малфой её усилия по маскировке оценил положительно. По-крайней мере, так подумала Гермиона, когда не услышала порицаний.

Мы переместимся в один из магазинов. Там тебя ожидает сопровождение. Из магазина выходишь первой. Нельзя, чтобы нас видели вместе. Я же маскироваться не имею права.

Девушка кивнула, соглашаясь. Инструкции предельно ясные и четкие. И причина предосторожностей вполне понятна — бывший Пожиратель Смерти до конца своих дней будет находиться под угрозой возвращения в Азкабан.

Люциус, крепко держа свою подопечную за руку, шагнул в камин, одновременно называя адрес и пароль. Бушующее зелёное пламя протащило их через десятки каминных труб и выбросило в маленькой комнате, заставленной старыми котлами и какими-то ящиками.

Лорд Малфой, — к прибывшим магам подбежал невысокого роста волшебник в длинном клеенчатом фартуке поверх мантии. — Какая честь!

Мистер Купер, — Люциус осторожно пожал протянутую руку. — Надеюсь, мы не слишком вас стесняем?

О, нет. Что вы, — отмахнулся колдун и, понизив голос, зашептал. — Я всегда рад оказать вам услугу, сэр.

Малфой наложил на Гермиону Очищающее заклятье, избавившее темную мантию от крупинок пепла, и сунул в руки приготовленный бумажный пакет с какими-то свертками.

Выйдешь из лавки под видом клиентки, — сказал, поправляя на голове девушки капюшон. — За тобой пойдёт охранник. Не оглядывайся. И ничего не бойся.