Герои 1812 года

В марте 1812 года Барклай выехал из Петербурга в Вильно. 26 марта он остановился в Риге у своего двоюродного брата, «первенствующего бургомистра», Августа Вильгельма Барклая-де-Толли, но почти не встречался с ним, день и ночь осматривая укрепления города и инспектируя стоящие в Риге войска, а 28 марта уже уехал в Вильно и, прибыв туда через три дня, вступил в права главнокомандующего 1-й армией, оставив за собою и пост военного министра.

В Петербурге делами военного министерства остался управлять помощник Барклая — князь Алексей Иванович Горчаков — племянник А. В. Суворова, участник Швейцарского похода.

1 апреля Барклай писал из Вильно царю: «Необходимо нужно начальникам армий и корпусов иметь начерченные планы их операций, которых они по сие время не имеют». Царь в ответ никаких «начерченных планов» не присылал, просто из-за того, что окончательных вариантов их у него не было. А меж тем война уже стояла на пороге. Императору нужно было на что-то решаться. 14 апреля он был уже в Вильно. Смотры войскам следовали один за другим и прерывались только на время совещаний в главной квартире. В центре совещаний был план прусского военного теоретика на русской службе — генерала Пфуля. Все были против него и особенно Барклай, но царь пока что хранил молчание. Двусмысленность положения, создавшегося уже в это время, отмечает в своих записках и государственный секретарь А. С. Шишков: он сообщает, что «государь говорит о Барклае как бы о главном распорядителе войск, а Барклай отзывается, что он только исполнитель его повелений. Могло ли такое разноречие между ними служить к благоустройству и пользе?»

Императору очень хотелось, возглавив всю армию, стяжать себе славу победителя Наполеона, но опасения, что победа окажется не на его стороне, останавливали Александра от этого шага. Он так и не решился стать главнокомандующим, но и, что хуже всего, не назначил никого вместо себя. Когда Барклай предложил Александру назначить главнокомандующего, царь ушел от прямого ответа, сказав, что как военный министр Барклай имеет право отдавать любые распоряжения от имени императора.

Таким образом, в самый канун войны русская армия осталась без главнокомандующего.

В ночь на 12 июня «великая армия» начала переправу через Неман в районе Ковно. Известие об этом пришло в Вильно через несколько часов. Царь и Барклай были на балу в имении «Закрете», в загородном виленском доме генерала Беннигсена. Беннигсен был без места, нуждался в деньгах, испытывая к тому же более чем обоснованные опасения, что в Вильно с часу на час могут появиться французы. И, воспользовавшись тем, что Александру I имение понравилось, он тут же на балу ловко продал «Закрете» своему августейшему гостю за двенадцать тысяч рублей золотом. Эта сделка не вошла бы в историю, если бы сразу после того, как была совершена, к царю не подошел адъютант Барклая А. А. Закревский и не сообщил, что французы вступили на восточный берег Немана.

Царь молча выслушал Закревского и попросил пока что ничего никому не говорить. Бал продолжался.

Ночью Барклай получил приказ отвести 1-ю армию к Свенцянам на 70 верст к северо-востоку от Вильно. 2-й армии Багратиона было приказано идти к Вилейке. Сам император, возвратившись в Вильно, почти до утра писал письма и отдавал срочные распоряжения. Он написал рескрипт председателю Государственного совета и председателю Комитета министров фельдмаршалу Николаю Ивановичу Салтыкову и приказ по всем русским армиям.

Рескрипт Салтыкову заканчивался словами: «Я не положу оружия, доколе ни единого неприятельского воина не останется в царстве моем». Приказ по армиям кончался фразой: «На начинающего — Бог».

14 июня Александр выехал из Вильно и направился в Свенцяны, Барклай рассылал приказы командирам корпусов и дивизий, более всего заботясь о том, чтобы ни одна часть не была окружена и отрезана неприятелем. Узнав о движении крупных сил Наполеона к Вильно, он неспешно выехал в карете из города и направился в Свенцяны в главную квартиру.