Герои 1863 года. За нашу и вашу свободу

Деятельность Сераковского и руководимого им офицерского союза протекала в обстановке революционной ситуации, возникшей в России на рубеже 50-х и 60-х годов. Под давлением демократической общественности и крестьянских волнений царское правительство оказалось вынужденным встать на путь реформ. Долгожданная крестьянская реформа освободила крестьян без земли. Помещики, в руки которых было передано осуществление реформы, лишали мужиков лесов и угодий, навязывали им по грабительской оценке выкуп самых плохих участков земли. Крестьяне повсеместно выражали недоверие к полученной «воле» и считали, что настоящая воля — впереди. В Петербург поступали донесения о том, что, выслушав «Положения 19 февраля», мужики заявляли, что настоящая воля придет, когда крестьянский топор пройдет по панской шее.

Крестьянские волнения 1861 года совпали с религиозно-патриотическими манифестациями в Царстве Польском, против которых царизм бросил войска. На улицах польской столицы пролилась кровь. В знак протеста против злодеяний правительства во многих городах страны, в том числе и в Петербурге, состоялись панихиды по жертвам самодержавия, в которых совместно с поляками принимали активное участие многие русские студенты и офицеры. Осенью 1861 года в Петербурге, Москве, Киеве произошли массовые антиправительственные демонстрации и другие выступления студентов. Все эти события, как вспоминает Ян Станевич, оказали огромное влияние на Се-раковского и его товарищей. Вместе со Станевичем Зыгмунт принял активное участие в сборе подписей под адресом в поддержку студентов, который передовая часть общества намеревалась предъявить царю.

Напряженная обстановка ускоряла дальнейший рост военно-революционной организации. Центр тяжести всей ее деятельности переносился из военноучебных заведений и частей столичного гарнизона в войска, расположенные в Варшавском, Виленском, Киевском военных округах (система округов тогда только что вводилась военным министром Милютиным). Это были районы, где складывалась наиболее тревожная обстановка, где располагалась значительная часть царской армии и наиболее остро стоял вопрос о развертывании революционной пропаганды в войсках, принимавших непосредственное участие в подавлении крестьянских выступлений и патриотических манифестаций. Все эти изменения в сети военно-революционных организаций были неразрывно связаны с общим процессом консолидации революционных сил страны.

Революционные демократы во главе с Чернышевским ожидали, что крестьяне в ответ на грабительские положения 19 февраля возьмутся за оружие, и готовились возглавить народное возмущение, превратив его в демократическую революцию. В ряде прокламаций, изданных соратниками Чернышевского в России и в Лондоне Герценом и Огаревым, пропагандировалась идея народного восстания. В конце 1861 — начале 1862 года завершился процесс сплочения демократических сил страны. Многочисленные нелегальные организации, кружки и группы объединились в тайное революционное общество «Земля и Воля». Идейные основы этого общества были разработаны и пропагандировались в произведениях Чернышевского, Добролюбова, в статьях «Колокола», в нелегальных воззваниях. Основные программные принципы землевольцев сводились к уничтожению основы самодержавно-крепостнического строя — помещичьего землевладения и разделу земли между теми, кто ее обрабатывает, к ликвидации самодержавно-бюрократической машины и установлению народного, республиканского правления.

Русские революционные демократы не раз подчеркивали, что положение крестьян-великорусов существенно ничем не отличается от доли их украинских, польских, белорусских братьев, что они скованы одной цепью, что корень всех невзгод лежит не в национально-религиозной, а в социальной области, что в преследованиях иноплеменных народов повинны не русские крестьяне, а правительство, что только уничтожение царизма, власти крепостни-ков-помещиков откроет путь к национальной и социальной свободе всех народов России. Русские революционные деятели считали, что движение в национальных районах должны возглавить местные революционные организации, которые будут действовать заодно с русской. Это интернационалистическое положение в тех условиях, когда у ряда народов пробуждалось массовое национальное движение, имело большое значение. «Мы можем свободно и без споров, по-братски, разграничиться после, — писал Н. П. Огарев, — но освободиться друг без друга мы не можем. И польское общество, и литовское, и украинское, и русское общества должны представлять каждое одну из составных сил и потому действовать вместе».