Герой

— Да, будьте так любезны. Передайте, пожалуйста, мистеру Каррауэю, что несколько представительниц благотворительных фондов, и я в том числе, отметили его великодушие и номинировали его на премию, которая будет вручаться во время гала-концерта бостонского общества филантропов этой осенью, — она понизила голос, словно собиралась поведать некую тайну. — Несколько недель назад мы с подругами собрались на обед, где совершенно случайно узнали о том, насколько щедр мистер Каррауэй, а главное его помощь всегда безвозмездна. И мы решили, что о его гуманитарной деятельности должны узнать все.

— И правда, — пробормотала я, пребывая в шоке от этой новости.

Кейн занимается благотворительностью?!

— Вы передадите ему?

— Непременно.

— Спасибо. Очень мило с вашей стороны.

Я в полной растерянности положила трубку. Надо же… В прессе об этом не говорили ни слова! Я связалась с Кейном по внутренней связи.

— Да, — ответил он почти сразу.

— У вас есть минута?

— Это важно?

— Думаю, да.

— Ну, тогда сколько угодно отвлекай меня от дел своим «думаю, да», — ответил он и бросил трубку.

Несмотря на далеко не приветливое разрешение войти, я поспешила в кабинет босса.

Кейн сидел за столом, глядя на меня. Обычно его лицо выражало безразличие или гнев, но на этот раз, к моему ужасу, он словно опасался меня.

Наверняка всему виной наша стычка за несколько часов до этого. Не желая вспоминать детали того инцидента и погружаться в мысли о близости Кейна, я сосредоточилась на том, зачем пришла, и рассказала ему про звонок Барбары Кенилсворт.

К моему удивлению, босс разразился бесконечным потоком ругательств.

— Почему вы злитесь? — спросила я. — То, чем вы занимаетесь, поистине заслуживает уважения.

— Алекса, — прорычал он в ответ, — у меня репутация бескомпромиссного и безжалостного ублюдка. Какая благотворительность? С помощью своего имени я многого добился в бизнесе. Единственным условием моих пожертвований была полная анонимность. Я даже заставил их подписать соглашение о неразглашении. — Он встал и указал мне на дверь. — Перезвони мисс Кенилсворт и передай, что если она не отменит этот бред с номинацией и не прекратит распускать слухи о моей благотворительной деятельности по всему чертову Бостону, то я порву ей задницу в суде.

В ответ на его тираду я удивленно моргнула.

— Вау. Мне прямо полегчало.

Кейн нахмурился.

— В смысле?

— Ну, по сравнению с бедняжкой мисс Кенилсворт мне, похоже, еще повезло. В мой адрес таких угроз, слава богу, пока не поступало. Все, отныне вы для меня сущий ангел.

И тут случилось невероятное.

Губы Кейна дернулись и расплылись в улыбке. Он низко рассмеялся. Качая головой, он сел на место и явно расслабился. Глаза радостно сверкали, когда он посмотрел на меня.

— Просто перезвони ей, Алекса, — впервые за все время босс мягко и вежливо обратился ко мне.

Я еле сдержалась, чтобы торжествующе не улыбнуться.

— Сейчас же перезвоню.

И развернувшись, я зашагала из кабинета, не скрывая восторга.

Глава 6

Солнечные лучи заливали ярким светом небольшую кофейню в книжном магазине Брайтона, согревая мое лицо. Чашечка вкуснейшего кофе, замечательная погода за окном и тот факт, что сегодня не нужно спешить в офис — все это заставляло меня чувствовать себя просто прекрасно.

Но моя эйфория продолжалась недолго. Ровно до тех пор, пока дедушка снова не начал причитать о том, что моя затея с Кейном и новой работой плохо кончится.

Маленькая уютная кофейня в Брайтоне стала нашим любимым местом. Я нашла ее несколько лет назад, когда моя подруга Вив снимала квартиру в этом районе, и сразу же решила, что она идеально подходит для нас с дедом. Мы могли спокойно встречаться здесь, не боясь попасться на глаза кому-то, кто знал деда и мог пустить слухи о его тайных свиданиях с молодой симпатичной незнакомкой. Случись такое, его жена (бабушка, которую я в глаза не видела) и внук Мэтью с женой Селией (мой сводный брат и невестка, с которыми мне так и не довелось познакомиться) непременно стали бы задавать вопросы. В итоге выяснилось бы, что дед тайно общается с несчастной бедной овечкой — внебрачной дочерью его непутевого сына. А тогда, как он выразился однажды, разверзнется настоящий ад.

Похоже, ответственность перед родными давила на него тяжким грузом, и прожив с отцом в течение девяти лет, я понимала, что наверняка так оно и есть.

И мне совсем не хотелось знакомиться с ними.

Я вздохнула и откинулась на спинку кресла.

— Дедушка, поверь, это не такая уж и плохая работа. Все могло оказаться гораздо хуже. Кейн разыграл целый спектакль, заставив меня поверить, что работа с ним — сущий ад. Но вот я здесь, живая и здоровая, наслаждаюсь покоем и твоим обществом.