Герой

Устранение карьерного кризиса выглядело как начало. Сестра Антуана, Рене, связывалась со мной и дала две недели на обдумывание ее предложения, прежде чем она предоставит его кому-то другому. За последние четырнадцать дней Антуан прислал несколько электронных писем, в каждом из которых рассказывал о прелестях и преимуществах жизни в Париже. Должна признать, всю прошлую неделю думала, что останусь в Бостоне, если смогу заставить Кейна мне довериться. В любом случае это означало бы поиск новой работы, потому что не могло быть и речи о том, что я продолжу работать его помощником, если мы соберемся строить серьезные отношения.

Теперь, я обнаружила, что рассматриваю предложение Рене.

Хотя еще до того, как подумаю о Париже, я должна уладить все с отцом. С ним оставалось слишком много нерешенных вопросов. Мне не хотелось даже думать о том, что он может причинить мне боль. Но мысль, что он мог стоять за нападением, закралась мне в голову, хоть и продержалась недолго. Конечно, поразмыслив, я пришла в ужас от того, что могла даже подумать о подобном. На самом деле это больше, чем ужаснуло — это поразило пониманием того, что я нигде и никогда не смогу начать жить с чистого листа, пока я не разрешу проблему с отцом. Нам нужно было поговорить, и я надеялась, что разговор поможет мне лучше понять его поведение.

Если бы он смог, я могла бы найти в себе силы простить мать за то, что выбрала его вместо меня. В конце концов, боль, которую она причинила своим выбором, лежала в основе моих проблем. Как я могла продолжать жить дальше в Париже, не смирившись с этой болью, этим отказом? Не смогла бы. Я бы просто повезла ее с собой.

— Ты притихла. Больно? — спросил Кейн, когда мы сели в машину.

— Немного чувствительно, но я в порядке. И я бы в самом деле хотела, чтобы ты позволил мне вернуться в свою квартиру.

— Не до того момента, когда найдут напавшего на тебя, — сказал он, вздохнув.

— А если мы не найдем его?

— Проедем мост, когда до него доберемся.

— Предупреждаю, что это будет деревянный веревочный мост с сухими трухлявыми досками и большим знаком: «Проезжай на свой страх и риск».

Кейн ничего не сказал, и я повернулась к нему. Он смотрел в пассажирское окно с признаками веселой улыбки на лице.

На моем языке крутились слова «Ты потеряешь мою остроумную задницу». Но я знала, что его ответ, или скорее отсутствие ответа, принесет больше боли, чем скобы, которые мне только что удалили.

Домой к Кейну мы возвращались в тишине. Арни и Слай провели нас до квартиры, и ушли сразу, как только я благополучно устроилась внутри. Меня тошнило от охраны. Отсутствие каких-либо зацепок вынуждало подозревать, что меня подрезал какой-то уличный псих. Охрана и необходимость быть запертой в квартире ощущались как перебор.

— Мне нужно вернуться на работу, но скоро здесь будет Эффи, — сказал Кейн.

— Эффи больше не обязана находиться здесь. — Я скинула туфли и подняла руку, чтобы остановить Кейна, который шел мне помочь. — Теперь я могу обходиться без помощи. Уверена, у нее есть дела поинтересней, чем помогать тебе держать меня взаперти.

— Лекси, это просто продлится немного дольше.

— Как для тебя это будет ощущаться? — Я нахмурилась, прислонившись к стене для поддержки. — Тебя это не убьет?

Вместо ответа — не то чтобы ему нужно было его давать, потому что я знала, что это будет убивать его — Кейн напомнил звонить, если он понадобится, а потом ушел.

Я ему не звонила, потому что исполнилась решимости больше никогда не нуждаться в красивом сукином сыне.

Возможно, от чувства разочарования я передвигалась по квартире в тот вечер больше, чем было необходимо. Теперь, когда утвердилась в своем решении встретиться с отцом, прежде чем приму предложение Рене, я хотела сделать это как можно быстрее. Выбор сделан, и я хотела начать двигаться в этом направлении по многим причинам, включая тот факт, что это отвлекало меня от мысли о том, чтобы навсегда покинуть Кейна. Всякий раз, когда я позволяла себе зацикливаться на мысли не видеться с ним ежедневно, меня охватывали страх и полное опустошение.

Что угодно лучше этого чувства.

Чтобы не ощущать всего этого, я провела остаток дня и ранний вечер, планируя. Вместо звонка написала Рене электронное письмо: разница во времени в шесть часов означала, что в Париже уже поздно. Я скрестила пальцы на удачу, что утром от нее получу известие. Потом вошла в интернет и начала искать квартиру. Чувствуя себя не в своей тарелке, написала Антуану, обратившись за помощью, и получила полный энтузиазма ответ, в котором он сообщил, что допросит меня утром.

Затем много ходила, перед тем как отправиться спать, чтобы избежать встречи с Кейном.

Вышагивания по квартире и дрожь стали виновниками того, что я проснулась посреди ночи от боли. Постанывая от собственной глупости, я поднялась и медленно, отправилась вниз, где оставила свой «Перкосет». Я дошла до кухонного островка, где, была уверена, оставила таблетки. Не повезло.