Герой!

Свалка из тел и конечностей, и Ваун оказывается на ногах, сбоку его подпирает брат.

— Потом мы вернемся сюда, — говорит Черный. — Останется время.

— Конечно, — соглашается Аббат. — Теперь идите.

Позже, когда Ваун и два его спутника возвращаются с капитанского мостика, где система разрушения отсчитывает секунды, и направляются на патрульный корабль, на котором он отправится в изгнание, они проходят мимо зала под куполом, и от входа доносятся звуки, которые, как кажется Вауну, будут гнаться за ним вечно — баритоны и дисканты вместе, пение братьев.

Древнее поселение Кохэб было именно таким, каким казалось, — заброшенным.

Заблудший гость, естественно, осмотрел бы для начала здания и не нашел бы там ничего, кроме пиподов и следов других людей, побывавших здесь не один год назад. Улей был спрятан в старых шахтах, и лишь необходимые торчи стояли наверху.

Соленый порывистый ветер бушевал над каменистой заболоченной местностью, принуждая Вауна пригибаться к земле, когда он шел, ведомый юным Коричневым. Они шагали на запад, и ветер дул прямо в лицо. Трое взрослых шли позади, ведя Фейрн и Клинка под прицелом Вауновского ружья. «Суперогонь» был спрятан в ангар, а местность кишела пиподами, так что двум рэндомам в любом случае деваться было некуда.

Ваун выкинул их из головы. У него кружилась голова отчасти от недосыпа, отчасти от радости встречи с братьями после стольких лет, прошедших со дней, проведенных с Дайсом и Раджем. Его родня. Его народ. Он благодарил ветер, который служил оправданием слезам на глазах.

Коричневый нес Джайенткиллер, потом снял его с плеча и уставился на него.

Он взвесил его в руках и нахмурился:

— Тяжелый же!

Вздохнул и пошатнулся от резкого порыва ветра.

— Давай понесу, — сказал Ваун, обрадованный возможностью вынуть из шустрых пальцев подростка такую чреватую бедой штуку.

— О, нет, просто хотел сказать, что двенадцатый серийный гораздо лете. На два заряда больше, чем в этой старой рухляди, наводка калибруется с шагом в сорок герц в диапазоне…

— А ты смышленый, как я погляжу! Парень счастливо улыбнулся.

— Конечно! Мы все такие, а у вас, у старых версий, у всех нервные гены.

Этот кустик вон там, это пипод? Подстрелю его этой штукой запросто.

Ваун по-приятельски похлопал его по плечу. До сих пор его никто не называл «старой версией», но он, несомненно, таковой являлся, а этот юноша не мог ему не нравиться. Юноша, со своей стороны, обращался с Вауном так же, как и со всеми остальными своими старшими братьями, как будто они всю жизнь пользовались одной зубной щеткой. Среди дикой расы молодые люди, как правило, относились к адмиралу Вауну, как к полубогу. Перемена освежала.

А пиподов Ваун не любил.

— Давай. Посмотрю, как ты это сделаешь. Коричневый улыбнулся и с сожалением вздохнул.

— В Кохэбе запрещено стрелять наверху. Слишком отдаленное место, и будет заметно со спутников.

В этом замечании подразумевалось, что где-то было такое место, где подобная деятельность дозволялась. Другие ульи?

— Кроме того, — мудро изрек Коричневый, — мы стараемся поддерживать с ними отношения, а стрельба по ним не входит в исследовательскую программу.

— Твоя специальность?

Коричневый гордо кивнул и забросил ружье обратно на плечо.

— Научи меня, — сказал Ваун, мысленно сравнивая этого парнишку с другим экспертом по пиподам, с которым он был знаком, Куилдом. Между ними не было ничего общего, кроме очевидного желания поговорить о п и подах. Множество этих гадов были разбросаны в беспорядке вокруг. Теперь Ваун знал, что у него против них иммунитет, хотя хотел бы — прежде чем испытывать это на практике — получить подтверждение.

— О, это самое ценное, что у нас есть! — сказал Коричневый. — Посмотри на землю.

— А что с землей?

— Видишь камни? Они постоянно перемешивают верхний слой, наших следов не видно, и улей остается в тайне. Мы не пользуемся генераторами шумов, так что любой случайно забредший сюда дикий решит, что здесь никого нет. И еще пиподы великолепные сторожевые псы! А недавно мы узнали много из того, о чем они переговариваются!

— А они не нападают на… нас? Коричневый покачал головой. Его темные глаза блеснули.

— Мы не знали этого до самого последнего времени. Все предыдущие работы велись под прикрытием генераторов шума. А потом однажды один карапуз убрел и подружился с пиподом! Прямо внутрь залез!

— Да? — сказал Ваун, догадываясь, что последует дальше.

— На самом деле… — Коричневый оглянулся и понизил голос. — Это был я. Он покраснел. — По крайней мере мне так кажется. Мне кажется, что я помню, как делал это, но я признаю, что это мог быть кто-нибудь из моего поколения, и я запомнил это.

— Тогда твой профессиональный выбор понятен.

— О, просто повезло. Счастливчик я! Я рад, что я пиподист. Мне нравится быть пиподистом. Другие обрели такие специальности, что им приходится проводить все свое время за чтением книг, год за годом, а про кусты нет книг! Мы пишем их. Нас четверо, и у нас получается очень… или получалось до прошлой ночи. Мы не рассчитывали на это!

Ваун удивился, но продолжать шагать, и через секунду Коричневый добавил: