Герой

Я не могу найти смысл среди бессмысленных видений. Я не могу создать цель, находясь один среди картин, созданных моим воображением. Я не могу стать свободным и улыбаться, в то время как меня терзает вечная мысль о том, что мои враги дожидаются подходящего момента. Когда я утрачу бдительность, стану счастливым, они разрушат этот прекрасный фасад.

И вот теперь все стало еще хуже, теперь я обагрил руки кровью Кэтти–бри — или демонического создания, которое заняло ее место. И если верно первое, если я ударил мечом женщину, которую люблю, я скоро утону в пучине стыда и крови. А если верно последнее, то выходит, что я не смог найти в себе сил покончить с врагом и потерпел поражение.

У меня отняли оружие, и я рад этому. Хорошо бы они заодно отняли у меня жизнь и положили конец моим страданиям.

Они делают вид, что заботятся обо мне. Они притворяются, что при помощи колдовства и «магии мысли» пытаются излечить мою болезнь, но я вижу их злобные взгляды, чувствую исходящий от них смрад Бездны, слышу, как они хихикают, изображая сочувственные гримасы.

Дайте мне сгнить в могиле с кровью Кэтти–бри на руках или дайте мне сгореть от стыда за собственную трусость.

В любом случае, я заслужил свою участь.

Дзирт До ’Урден

Глава 9 Клиент

Реджис обрадовался предложению сопровождать Доннолу на бал в тот прекрасный летний вечер в Дельфантле и еще сильнее обрадовался, когда увидел ее. Она спускалась по ступеням главной лестницы особняка в шелковом платье лавандового цвета, отделанном белыми кружевами; глубокий вырез открывал ее пышную грудь. На шее у нее поблескивало драгоценное ожерелье из розового жемчуга, добытого из глубоководных устриц — возможно, самим Реджисом.

Судя по всему, немало этих жемчужин обладали волшебством. Доннола, хотя и не являлась чародейкой, имела некоторое представление о магическом искусстве.

У Реджиса перехватило дыхание, когда она легко сбежала по главной лестнице Морада Тополино. Улыбка ее сияла ярче, чем жемчужное ожерелье и тиара из золота и серебра, поддерживавшая ее густые волосы.

— Я вам нравлюсь, добрый господин Паук? — спросила она.

— Госпожа, вы никогда не можете сделать ничего такого, что не понравилось бы мне, — ответил Реджис. Он отвесил низкий поклон, при этом изящно взмахнув своим синим беретом. Он тоже разоделся в пух и прах: на нем был новый серый жилет с золотым шитьем, красивый черный плащ с высоким жестким воротником; на голове красовался волшебный берет, а у пояса сверкал эфес острой рапиры. Кроме того, хафлинг был обут в новые, высокие, блестящие щегольские сапоги; надменный стук каблуков привлекал всеобщее внимание.

— Вы готовы, мой очаровательный кавалер? — спросила Доннола.

— Миледи, теперь, когда я увидел вас… предлагаю остаться здесь… — Он коварно улыбнулся и многозначительно подмигнул, и Доннола легкомысленно захихикала. Они играли роль пустоголовых великосветских бездельников, которые только и делают, что хлопают ресницами и подкручивают усы. — Давай сегодня вернемся домой пораньше, — уже серьезно предложил Реджис, подавая руку своей даме.

— Мы задержимся ровно настолько, насколько это будет необходимо, — возразила Доннола, напоминая ему, что они идут на бал не для удовольствия, а по делу. Конечно, они могли найти там и развлечения или, по крайней мере, развеяться. На подобных сборищах Доннола поддерживала контакты со своими секретными агентами и завязывала деловые знакомства. Среди прочего, она занималась добычей информации. А на придворных пирах, где рекой лилось крепкое вино ззар и рашеменское огненное вино, ей предоставлялось немало возможностей для сбора сведений.

— Все они становятся такими скучными, когда мне надоедает смеяться над их нелепыми выходками, — проговорил Реджис, выходя из парадных дверей, и Доннола снова хихикнула.