Герои античных стадионов

С 12 до 14 лет режим мальчиков строился так, чтобы приучить их к неприхотливости и максимальной выносливости. Их разбивали на отряды, во главе каждого из них ставился «ирэп», старший и наиболее авторитетный мальчик, который полностью распоряжался своим отрядом. Подобные объединения существовали 2–3 года.

Еду себе юные спартиаты обязаны были добывать… кражей. Так, по мнению геронтов, воспитывалась ловкость. Одежда, даже зимой, сводилась до минимума: юноши должны были закаляться. За малейшую провинность следовало жестокое наказание — так воспитывалось терпение.

А с 18 лет юноша становился эфебом: получал оружие и занимался уже чисто военными упражнениями.

С этого времени молодые спартиаты принимали участие в криптиях — ночных походах в поисках беглых илотов. По их мнению, каждый илот, находящийся ночью вне дома, был заговорщиком, и его следовало немедленно убить.

Итак, умственное образование государством не поощрялось. Это было частным делом каждого спартиата.

Основными же элементами обучения молодежи являлись охота (на зверей и рабов в равной степени), религиозные и военные танцы и разнообразные физические упражнения, которыми юноши занимались большую часть дня.

Молодые спартиаты очень любили, разбившись на два отряда, сражаться на островке, окруженном глубоким рвом с водой. Каждый старался столкнуть в воду как можно больше «противников».

Одним из самых серьезных испытаний воли и мужества для четырнадцатилетних спартанцев был праздник в честь Артемиды — богини охоты. На ее алтаре мальчиков секли розгами в присутствии родителей и всех граждан Спарты. Те, кто переносил жестокое наказание с молчаливым мужеством, получали награды.

Но случалось, что юноши без единого стона умирали под ударами. И в их честь соотечественники воздвигали статуи…

Вряд ли кто-нибудь из тех, кто прочтет эти строки, одобрит подобную «педагогику». Но спартиаты были твердо убеждены, что лишь таким путем можно воспитать настоящих воинов: сильных, выносливых, бесстрашных и беспощадных к врагам.

Они презирали все, что способствовало изнеженности духа и тела. Согласно закону, каждые 10 дней эфебы должны были обнаженными показываться старейшинам. Вот что писал об этом Павсаний:

«Если они были крепки и сильны, словно высечены из камня, благодаря телесным упражнениям, то удостаивались одобрения. Если же эфоры замечали у них следы дряблости и рыхлости, связанной с наросшим от недостатка трудов жиром, юноши подвергались телесному наказанию» (III, XVII, 6)[4].

Как видите, спартанская воспитательная школа весьма злоупотребляла методами физического воздействия. Зато нарушений дисциплины в Лакедемоне (одно из названий Спарты) почти не бывало.

Стоит упомянуть и о том, что суровые лакедемоняне безжалостно изгоняли за пределы общины поваров, которые готовили… вкусно и разнообразно. Ибо пища настоящих спартанцев должна была состоять лишь из самых простых блюд. Деликатесы здесь считались вредными, как и все, что могло избаловать человека.

Лаконика — третье название Спарты. Отсюда произошли слова «лаконичный» и «лаконизм». Быть лаконичным — значит говорить сжато, емко, да еще (очень желательно!) и остроумно.

Нелюбовь к всевозможным чрезмерностям проявилась и в речи лаконцев. В истории человечества они прославились еще и тем, что умели высказывать свои мысли предельно кратко.

Уже много веков эталоном героической немногословности служит пожелание спартанки, провожающей сына в бой: «Со щитом или на щите!» Победитель возвращался с войны домой со щитом, а на щитах приносили с поля боя тех, кто пал смертью героя. Третьего варианта мать не допускала…

Как-то во время военных переговоров персидский посланец самоуверенно и хвастливо заявил: «Нас так много, что, если одновременно пустим стрелы с тетив своих луков, эти стрелы тучей закроют солнце». И услышал спокойный ответ спартиатов: «Что ж, значит будем сражаться в тени».

Но больше всех лакедемонян прославился и мужеством, и находчивостью, и немногословным остроумием знаменитый царь Леонид.

Взволнованному воину, который примчался с вестью: «Враги приближаются к нам!», — царь ответил: «Нет, это мы приближаемся к врагам!». Ободренные спартиаты воспрянули духом, смело вступили в бой и одержали победу.

В ответ на высокомерный приказ персидского царя Ксеркса «Бросайте оружие!» Леонид гордо сказал: «Приди и возьми!»

Вполне естественно, что лакедемоняне презирали тех, кто изъяснялся слишком велеречиво и пространно.

Как-то, терпеливо выслушав послов острова Самос, которые в длиннейшей и витиеватой речи просили о военной помощи, лаконцы остроумно ответили: «Начало мы успели забыть, а дальше не поняли, ибо забыли начало».

Конечно, не только спартанцы умели говорить сжато и многозначительно. С предельным лаконизмом сообщил о своей победе над боспорским царем Фарнаком великий римлянин Гай Юлий Цезарь: «Пришел, увидел, победил!». И все же следует помнить: словом «лаконизм» человечество обязано отважным, часто слишком суровым, но всегда немногословным гражданам Спарты.

* * *