Герои без вести не пропадают

"5 марта 1944 года. В прошлом месяце фюрер отстранил Канариса от должности начальника абвера и на этот пост назначил полковника Ганзена. Для меня это был такой удар, от которого я не надеялся оправиться. Встал вопрос: как быть с планом операции "Финдлинг"? Продолжать выполнять его или предать забвению? Помчался в Берлин. Прежде всего надо было встретиться с Канарисом, только что принявшим пост начальника управления экономической войны. Он принял меня радушно. Казалось, адмирал нисколько не был опечален происшедшей переменой - шутил, изрекал истины, вел себя как обычно. Я спросил о "Финдлинге".

- Он остается в силе, - кратко ответил он.

- А если новый шеф спросит, чем занимается абвергруппа 505 в Польше?

- Полковник Ганзен - наш человек, но о "Финдлинге" должны знать только мы с тобой. А чтобы оправдать в глазах нового начальства существование абвергруппы 505, надо придумать что-то грандиозное. Например, поссорить поляков с русскими.

- Как? - удивился я.

- Вот как. Людей, лично знавших Казимира Бохеньского, - а их, по твоему утверждению, в Польше выявлено более двухсот человек - в назначенный день мы думали собрать в костеле деревни Бохеньки и уничтожить силами зондеркоманды, выделенной из нашей дивизии "Бранденбург". Теперь это можно было бы сделать руками советских партизан, натравив их на поляков при помощи нашей агентуры, специально подготовленной для этой цели и засланной в ближайший партизанский отряд. После же того, как партизаны осуществят расправу, солдаты из твоей охраны нападут на них под предлогом защиты поляков, большинство перебьют тут же, а остальных захватят в плен. Потом мы организуем громкий судебный процесс над "извергами", куда непременно пригласим представителей прессы, радио и кинохроники. Тогда о "зверствах русских" заговорит весь мир, что в данных условиях, когда Красная Армия вот-вот ворвется в Европу, весьма выгодно для немецкой пропаганды. Как видишь, мы убьем сразу трех зайцев: во-первых, успешно выполним план "Финдлинг", во-вторых, восстановим польский народ против русских как раз в тот момент, когда их армии подходят к польским восточным землям, и, в-третьих, лишний раз завоюем симпатию фюрера, - закончил адмирал Канарис.

Это была гениальная мысль. Я тут же отказался от своего намерения подать в отставку, за два дня закончил свои личные финансовые дела и поспешил вернуться в генерал-губернаторство, чтобы с удвоенной энергией, продолжать работу по осуществлению плана "Финдлинг"..."

Кальтенберг был вне себя от радости. Наконец-то удалось разгадать тайну абвера, которая давно беспокоила не только партизан, но и генерала Барсукова.

- За это сообщение вы заслуживаете награды! - воскликнул он, улыбаясь.

- Какой? - с любопытством спросила фрау Планк.

- Увидите позже. Схожу за ней. Встретимся после обеда. До свидания!

Глава двадцать пятая

Предстоящую засылку Соколова в "Осиное гнездо", несомненно, надо было держать в строжайшей тайне, поэтому Турханов о своем замысле сообщил только самому Соколову и Комиссарову, но, узнав о результатах последнего допроса Берты, решил открыть эту тайну и Кальтенбергу. Конрад полностью одобрил планы командования отряда и дал ряд полезных советов. Первоначально перед Соколовым ставились следующие две задачи: первая - получить более подробные данные о характере и сроках выполнения плана "Финдлинг", вторая - тщательно изучить систему охраны и обороны господского двора, превращенного немцами в крепость, с тем чтобы надлежащим образом разработать план нападения на нее. Теперь первая задача отпала. Полковник заменил ее новой: Соколову в первую очередь предстояло узнать, какой из партизанских отрядов будет жертвой предстоящей провокации абвера и на какое время назначено ее осуществление. Опираясь на сведения, полученные от Эльзы и Берты, Конрад подробно охарактеризовал самого полковника Планка и его ближайших сотрудников. Не забыл он сообщить Соколову и о графине с дочкой, заключенных в домике садовника, и о тайном подслушивании всех их разговоров.

Пока Конрад и Соколов беседовали, Турханов составил радиограмму на имя Барсукова, зашифровал ее и передал в эфир. Ответ пришел открытым текстом. Он гласил: "Вы на верном пути. Продолжайте действовать". Это означало, что полученные сведения частично или полностью совпадали с данными, имеющимися в распоряжении Барсукова.

- Хорошая штука радио, - засмеялся Турханов. - Но если мы не освободим радистку, оно сведет меня с ума. Азбука Морзе звенит у меня в голове уже не только наяву, но и во сне. Конрад, как обстоит дело с обменом?

- Юлек сегодня должен встретиться с адъютантом Планка. Если разрешите, он может назначить день и час обмена.

- Пускай назначает на завтрашнее утро.

- Слушаюсь! - отчеканил Кальтенберг, но не двинулся с места.

Турханов заметил это.

- Вы хотите мне еще что-то сказать? - спросил он.

- Да, товарищ полковник, - признался Кальтенберг. - Я, кажется, совершил глупость.

- Интересно! - улыбнулся Владимир Александрович. - Скажите, что же вы считаете глупостью?