Герои без вести не пропадают

- Весною исполнилось шестнадцать.

- Маловато для солдата. Через пару лет пойдешь в армию по призыву.

- Но тогда уже войны не будет. А мне хочется воевать сейчас. Пане полковник, возьмите меня в свой отряд! Я не выпущу из рук оружия, пока не будет убит последний шваб на земле.

- Верю тебе, мой юный друг, но торопиться нельзя. Война - дело взрослых. И швабов не надо всех уничтожать.

- Почему? - удивился Стефан. - Разве они не враги?

- Не все. Фашисты - действительно враги. Но немецкий народ-нет. Он дал миру Маркса, Энгельса, товарища Тельмана и многих других выдающихся революционеров.

- Это было раньше. Теперь все швабы - убийцы.

- Не все Стефан, далеко не все. Даже в моем отряде есть немецкий офицер, который причинил фашистам не меньше вреда, чем другие партизаны. Мы его даже представили к ордену. Многие немцы и в самой Германии ждут не дождутся, когда мы разгромим гитлеровцев и освободим их из-под гнета фашизма. Дело это не легкое. Бои с империализмом будут длительными. Ты еще успеешь участвовать в них. Поэтому набирайся сил, чтобы стать настоящим солдатом революции.

Глава вторая

Используя свои связи с некоторыми сотрудниками немецких учреждений, Яничек получил довольно подробные сведения об охране эшелона с племенным скотом. Команда охраны состояла из десяти солдат-резервистов и одного немецкого офицера в звании лейтенанта. Фамилия его Штокман, родом он из Восточной Пруссии. После излечения в военном госпитале в Кельцах он попросился в отпуск, чтобы посетить престарелых родителей перед отправкой на фронт. Но война требовала все новых и новых жертв, Штокману отказали. Тогда, по совету друзей, он обратился к одному человеку, который за приличную плату устроил его начальником охраны эшелона с коровами, отправляемого в Кенигсберг, где проживали его родители. "Лучше охранять скот в тылу, чем погибать, как скотина, на передовой", - сострил пройдоха, похлопав Штокмана на прощание по плечу. Используя эти сведения, было решено заменит немецкую охрану поезда разведывательно-диверсионной группой Конрада.

31 июля с наступлением ночи Турханов сосредоточил своих людей в лесу, почти вплотную прилегающем к железнодорожному разъезду, где намечена была погрузка партизан. Тяжелый состав с племенным скотом прибыл вовремя. Начальник разъезда подошел к единственному классному вагону и попросил часового вызвать начальника охраны лейтенанта Штокмана.

- Я вас слушаю! - вышел из вагона молодой офицер вермахта.

- На ваше имя получена телеграмма. Вот она. Распишитесь! - подсунул ему железнодорожник тетрадь с засаленными листочками.

Лейтенант расписался и, быстро пробежав глазами телеграмму, затрясся как в лихорадке. "Сорвалось! - со страхом подумал он. - Теперь уж не миновать штрафного батальона. Оттуда почти никто не выходит живым..."

В телеграмме, подписанной оберштурмбанфюрером Гроссманом, лейтенанту Штокману предлагалось немедленно сдать охрану поезда команде эсэсовцев во главе с гауптштурмфюрером Фоербахом, а всех своих солдат доставить гестапо, так как среди них будто бы находятся агенты врага.

- Где гауптштурмфюрер СС герр Фоербах? - спросил Штокман.

- В зале ожидания много эсэсовцев. Прибыли два часа назад. Их начальник, кажется, гауптштурмфюрер, грозный на вид, злой. Может, это он и есть...

Штокман снял с постов всех часовых, построил их перед классным вагоном, после чего побежал в зал ожидания. Там и правда были эсэсовцы. Вели они себя весьма вызывающе, приставали к молодым пассажиркам, громко рассказывали сальные анекдоты и ржали как жеребцы. Их начальник, заложив руки за спину, расхаживал по залу, словно выискивая, к чему бы придраться.

Штокман подошел к нему.

- Герр гауптштурмфюрер! - обратился он, отдавая честь. - Я получил эту телеграмму....

- Хайль Гитлер! - гаркнул Кальтенберг, прерывая его. Услышав его грозный голос, все находившиеся в зале вскочили на ноги и застыли в стойке "смирно".

- Хайль Гитлер! - пролепетал перепуганный Штокман.

- Содержание телеграммы мне известно. Значит, действуете подкупом, да? Домой захотелось? А мы в это время должны погибать на фронте... Ну и сволочь же вы, лейтенант Штокман! - презрительно посмотрел на него Кальтенберг.

- Простите, герр гауптштурмфюрер! - виновато за скулил лейтенант. Мать тяжело больна. Пока жива, хотелось еще раз повидаться с ней. Дома я не был с сорокового года...

- Ладно! Расскажете об этом гестапо. Автомашина ждет на улице. Передайте сопроводительные документы и везите своих солдат прямо в Кельцы. Там доложите оберштурмбанфюреру Гроссману.

Штокман слышал об этом звере в эсэсовской форме. "Не оберштурмбанфюрер, а обер-палач", - говорили о нем даже сами немцы. Лейтенант уже больше ни на что не надеялся. Он вытащил из полевой сумки служебные документы и передал их Конраду.

- Коров будете пересчитывать? - спросил он упавшим голосом.