Герои без вести не пропадают

Еще днем, когда повстанцы отражали яростные атаки немцев, Ева приняла радиограмму Барсукова. Генерал сообщал в ней о благополучном прибытии на правый берег сержанта Измайлова, посланного Соколовым. Сам Соколов возвратился из разведки с наступлением ночи. Таким образом, путь для эвакуации отряда был найден. Это обрадовало партизан. Предстояло вывести из Варшавы почти сто человек, из них двадцать три тяжелораненых. Последние особенно беспокоили Турханова. Оставить их - значит обречь на верную гибель. Стало быть, придется унести на носилках. Штаб приступил к разработке подробного плана эвакуации, которая должна была начаться, как только повстанцы окончательно капитулируют. По всему чувствовалось, ждать этого момента осталось недолго.

С наступлением ночи бои прекратились и в городе установилась тревожная тишина, лишь изредка прерываемая одиночными выстрелами или разрывами шальных мин. Город погрузился в тяжелый сон. Спали и свободные от службы партизаны. Турханов решил обойти посты, проверить дозоры. Было бы непростительно, если бы сейчас, когда до выхода из Варшавы осталось несколько часов, отряд понес потери из-за внезапного нападения фашистов. Но часовые оказались на месте. Они бдительно несли свою нелегкую службу. Саперы под руководством майора Громова рыли канаву, по которой можно будет прямо из подвала, превращенного партизанами в казарму и бомбоубежище, попасть в канализационный туннель. Свободные от наряда бойцы спали тут же в подвале, повалившись на кучи тряпья и всякого хлама. Спали неспокойно. Некоторые тяжело стонали, другие то и дело вскрикивали или разговаривали во сне, видимо еще раз переживая страшные минуты боя, который произошел днем. Здесь же лежали легкораненые.

Турханов знал, что все они прибыли в Варшаву добровольно. Все они с честью выполнили свой долг перед Родиной. Они верят в него. И он отвечает за их жизнь.

Он должен вывести их отсюда. "Мы сделаем все, что только в человеческих силах", - как клятву, произнес про себя Турханов, покидая подвал.

На улице он столкнулся с поручиком Бохеньским.

- Что нового? - спросил полковник.

- Ничего хорошего, - вздохнул Тадеуш, - Был в Главном штабе. Оказывается, вопрос о капитуляции уже решен. Немцы согласились распространить права комбатантов на всех солдат и офицеров Армии Крайовой, а остальных участников восстания будут рассматривать как гражданское население, если они добровольно сложат оружие. После подписания акта о капитуляции нас отправят я лагеря военнопленных, а жителей эвакуируют из города в беженские лагеря.

- Когда ожидается подписание акта о капитуляции?

- С часу на час. Думаю, к вечеру мы уже сложим оружие. А вы как? спросил Бохеньский, хотя и знал, какой будет ответ.

- Мы будем бороться до конца....

Днем 2 октября бои почти повсюду прекратились. Происходили только отдельные, случайные стычки и перестрелки. О капитуляции повстанцев уже говорили как о деле решенном. Варшавяне, обманутые в своих надеждах на быстрое освобождение, угрюмо молчали. Но были и такие, особенно среди молодежи, которые открыто ругали своих незадачливых руководителей. Вечером поступил приказ сложить оружие. Батальон поручика Бохеньского выстроился перед костелом и ждал прибытия представителей немецкого командования, чтобы сложить оружие и сдаться в плен...

Передав последнюю радиограмму, Ева упаковала рацию.

- Заберите! - сказала она двум партизанам, прибывшим за ней. - Будьте осторожны. Полковник хочет сдать ее в музей в исправном виде...

Бойцы осторожно подняли рацию и унесли. Оставшись одна, Ева тяжело вздохнула. Мечта об освобождении родного города из-под фашистского ига не исполнилась. Она с тоской осмотрелась кругом, потом, взяв кусочек мела, крупными буквами написала на гладкой стене бункера, - написала на трех языках - польском, русском и немецком: "Да здравствует свободная и независимая Польша! Да здравствует наша победа! Слава советским партизанам! Смерть немецким оккупантам!"

Закончив, она вышла из бункера. Там ее ждал вооруженный боец.

- Полковник приказал сопровождать вас на митинг. Пойдемте скорее, все уже в сборе! - позвал он.

В это время к ним подошла какая-то женщина.

- Добрый вечер, Ева! - сказала она, подавая ей руку. - Какое счастье, что я застала тебя здесь!

- Что вам нужно? - резко прервала ее Ева.

- Разве ты меня не помнишь? Я Ирена. Мы когда-то учились вместе... Ну, вспомни...

- Извините, я очень спешу.

- Постой, Ева! Прошу тебя: представь меня Турханову. Я член ППР. Если останусь здесь, немцы меня убьют. Я хочу уйти из города вместе с партизанами. Помоги, ради бога! - умоляла неизвестная женщина.

-Хорошо. Пойдемте, - подумав, согласилась Ева.

Они вошли в бомбоубежище. Весь батальон Краковского был в сборе. Поляки переоделись в гражданское платье. Группа Кальтенберга, выполняя фиктивную роль немецкого конвоя, должна была вывести их из города. Чтобы обмануть фашистов, решено было смешать солдат с местными жителями, среди которых преобладали женщины, старики и дети. Они тоже пришли на митинг.