Герои без вести не пропадают. Книга вторая

Владимир Александрович подумал, что в планах гестапо что-то изменилось и его повезут в Линц, но, выйдя на магистральную дорогу, широкой лентой растянувшуюся между поросшими лесом холмами живописного предгорья Австрийских Альп, машина свернула не налево, а; помчалась в обратную сторону. Скоро крутой поворот. Свернув с основного шоссе, шофер повел автомобиль по; довольно крутому склону горы, на вершине которой издали виднелась часть высокой каменной стены с красивой зубчатой башней. Турханов это строение сначала принял за один из средневековых феодальных замков, каких не мало" в Центральной Европе, но когда подъехали поближе, от такого предположения пришлось отказаться. По гребню стены была протянута колючая проволока в несколько рядов, а на площадках красивых башен установлены пулеметы, и возле них стояли солдаты в эсэсовских мундирах с изображением черепа и скрещенных костей на рукавах.

«Гитлеровский лагерь уничтожения Маутхаузен»,- догадался Турханов.

Шофер сбавил скорость, когда машина приблизилась к каменной арке между двумя зубчатыми башнями, на фасаде которой висел огромный чугунный орел со свастикой в когтях. Очевидно, для устрашения вновь прибывших к высокой стене из дикого камня по обеим сторонам ворот стальной цепью были прикованы два полураздетых человека в окровавленной полосатой одежде заключенных. Оба они висели, безжизненно запрокинув головы.

Пропуская машину на территорию лагеря, открылись и с лязгом закрылись железные ворота.

– В политабтайлюнг! – скомандовал Швайцер шоферу. – Для надлежащей обработки,- добавил он, глядя на Турханова.

Владимир Александрович сделал вид, что ничего не понял, но про себя подумал: «Неужели и смертников подвергают политической обработке?»

Однако сомнения на этот счет скоро рассеялись. Правда, политобработка тут оказалась весьма своеобразной. Швайцер сдал Турханова в руки местных конвоиров, которые привели его к дежурному.

– Кто есть ты? – спросил тот на ломаном русском языке, ткнув Турханова кулаком в грудь.

– Советский военнопленный полковник Турханов,- ответил Владимир Александрович.

– За что арестован?

– За нежелание изменить своей Родине.

– Отныне забудь, что ты – военнопленный. Ты есть обычный преступник – враг Германии. Здесь с тобой будут обращаться, как с любым преступником,- изрек эсэсовец.

– Я протестую! – заявил Турханов, но дежурный не слушал его, обернулся к конвоирам и знаком приказал увести заключенного.

– Подвергнуть особой обработке! – бросил он им вслед.

Те привели полковника к парикмахеру. Здесь машинками и бритвами снимают с тела всю растительность.

«Внешне оболванили меня,- подумал Турханов, ощупав наголо остриженную голову. – Но пока жив, внутренне все равно останусь человеком».

Из парикмахерской эсэсовцы вывели Турханова в коридор, а потом втолкнули в какую-то комнату без окон. Юмор смертников давно окрестил ее «комнатой игры в мяч». Заключенного, подвергаемого «особой обработке», здесь ожидали четверо «игроков». Когда захлопнулась железная дверь, один из них ударил Турханова ногой в спину. Удар оказался настолько сильным и неожиданным, что полковник как мяч, отлетел к противоположной стене, где стоял второй эсэсовец. Тот принял живой мяч на кулаки и отбросил к третьему «игроку», стоявшему справа, а этот, подобно футболисту, играющему головой, боднул Турханова в живот и отбросил к первому палачу. Снова последовал удар ногой, потом двумя кулаками и головой. Наконец задыхающегося хефтлинга передали четвертому, который нанес ему сильнейший удар правым плечом. Обычно после этого «обрабатываемый» человек падал на пол без сознания, но Турханов не потерял сознания, а только отлетел к противоположной стене. Здесь новый удар ногой в спину. «Игра» возобновилась. Избитый и измученный Турханов побывал у каждого «игрока» по четыре раза. Наконец, собрав последние силы, он удержался в центре комнаты, но не надолго. Вдруг в глазах у него потемнело. Он зашатался, упал на цементный пол и лишился, чувств.

Как долго пролежал так, он не знает. Какая-то невероятная сила привела его в чувство. Ему показалось, что его рвут на части, немилосердно трясут и вытягивают жилы. С ужасом он открыл глаза. Было светло и тихо. Возле него возились незнакомые люди в белых халатах. В дверях стояли два эсэсовца с засученными рукавами. Руки и ноги Турханова были опутаны электрическими проводами, оголенные концы которых были привязаны к пальцам рук и ног, Бородатый человек в белом халате махнул рукой. Его помощник включил рубильник. В ту же секунду Турханова начало трясти. Все тело сводила судорога. Руки и ноги то сгибались, то выпрямлялись.

– Что вы делаете, изверги! – не своим голосом за кричал полковник.

– Лечим тебя от большевистской заразы,- ответил бородатый человек на ломаном русском языке.