Герои без вести не пропадают (Роман. Книга 1)

Он видел, как проводники, кондукторы и охранники побежали в сторону бомбоубежища. Неожиданно сирены замолкли, но тут же послышался мощный гул моторов. Он быстро приближался. Заметив возле эшелона с военнопленными какое-то движение, пан Бродзиловский бросился туда. Оказывается, кто-то открывал двери вагонов.

— Вы сошли с ума! — закричал начальник станции. — Перестаньте сейчас же! Закройте!

Но неизвестный юркнул под вагон. Пан Бродзиловский принялся сам закрывать двери. В ту же секунду раздался свисток паровоза, и поезд тронулся.

Тем временем самолеты приближались с бешеной быстротой. Оставаться на станции было бессмысленно, и пан Бродзиловский побежал к будке стрелочника.

— Иезус Мария! Спасите нас! Не дайте большевикам уничтожить станцию! — молился он.

Но бог не внял его мольбе. Одна за другой в воздух взвились осветительные ракеты. Тут же со страшным воем полетели бомбы. Одна из них угодила в здание вокзала, другие разорвались среди вагонов. Вспыхнули три цистерны с бензином. Стало светло как днем. А бомбы все падали, пожар разгорался все сильнее, мощные взрывы сотрясали воздух. Огонь перекинулся с цистерн на соседние составы, а потом на пакгаузы. Скоро горело уже все, что только могло гореть.

Сделав свое дело, самолеты улетели на восток. В будку стрелочника начали собираться железнодорожные служащие.

Ну, как там? — со страхом спрашивал пан Бродзиловский.

Здание вокзала превратилось в руины, — доложил телеграфист.

На месте водокачки образовалось озеро, — сообщил механик насосной станции.

Мы остались без средств связи, все пути разрушены, — прохрипел дежурный по станции.

Велики ли жертвы? — спросил потрясенный пан Бродзиловский.

К счастью, не велики. Из-под развалин извлекли трупы военного коменданта и его помощника. Кроме того, убито три немецких солдата, охранявших склады. Среди поляков жертв нет, — отрапортовал дежурный по станции.

Значит, вы все попрятались как крысы? Вы вот, на пример, пан Пустелак? Почему вы во время тревоги покинули пост? Разве не знаете устав? — обратился начальник станции к механику насоса.

А что толку? — развел тот руками. — Швабы не покинули свои посты, так их бог призвал к себе. Я хочу еще пожить...

Все засмеялись.

И правда, пан Бродзиловский, подумайте сами: немцы погибают за своего фюрера, а нам за кого?

Вы мне эти разговорчики бросьте! — угрожающе поднял палец начальник станции. — Лучше подумайте, что будем отвечать, если гестаповцы спросят о ракетах.

О каких ракетах?

О тех, что указали русским летчикам дорогу к нашей станции.

Я не видел никаких ракет, — сказал один.

Знать не знаю о ракетах, — добавил другой.

Пан Бродзиловский, вы ошиблись. Русские при выходе на цель всегда выпускают осветительные ракеты, — вмешался дежурный.

Может быть, — согласился начальник станции. — Значит, договорились? Никаких ракет мы не видали!

Никто не стал возражать. В это время в будку ворвался человек в форме офицера словацкой армии.

— Проклятые свиньи! — заревел он басом. — Все вы — московские агенты. Где мой эшелон?

Начальник станции встал во весь рост и, смерив вошедшего презрительным взглядом, спокойно спросил:

— С кем имею честь разговаривать?

Надпоручик Майоров, — представился словак. — Начальник охраны эшелона военнопленных. Скажите, где мой эшелон?

Вы его охраняли, вы и должны знать, где он, — ответил начальник станции, явно издеваясь над незадачливым офицером. — Мы вас приняли, поставили, как было указано господином военным комендантом. Ищите его там, в тупике.

Вошел еще один словак.

Господин надпоручик, эшелон нашелся! — доложил он. — Стоит в поле, метрах в трехстах отсюда.

Слава богу! — с облегчением вздохнул надпоручик. — Надеюсь, все там в порядке?

— Половина вагонов пуста. Пользуясь отсутствием часовых, кто-то открыл двери и выпустил военнопленных.

— Этого еще недоставало! — чуть не плача, прошептал офицер. — Теперь уж суда не миновать. Немцы за такие дела отправляют на виселицу... Но и вы не ухмыляйтесь! — крикнул он полякам. — Побег устроили вы, мы прозевали, — значит, висеть будем вместе!

«Похоже на то, — побледнел пан Бродзиловский. — Нет, не дадут нам умереть своей смертью... Либо расстреляют, либо повесят».

И, словно в подтверждение этого, снаружи послышался шум моторов. Рядом с будкой остановился автомобиль, и тут же в дверях показался немецкий полковник.

Хайль Гитлер! — вскинул он руку.

Хайль Гитлер! — нестройным хором ответили на его приветствие.

Мне нужен был военный комендант, но он погиб. Служащие сказали, что его обязанности временно выполняете вы, — глядя на пана Бродзиловского, сказал полковник.

Верно, герр полковник. Комендант погиб смертью храбрых. Скажите, с кем имею честь говорить?

Инженер-полковник Грюгер. Прибыл за военнопленными. Вот мои документы, — и он выложил на стол целую кипу бумаг.

По этому вопросу разговаривайте с ним, — возвращая бумаги полковнику, показал на Майорова пан Бродзиловский.

Начальник охраны надпоручик Майоров, — представился тот.

Вы что, русский?

Нет! — испуганно замотал головой Майоров. — Я — словак, верный солдат президента Тисо, самого преданного друга фюрера.