Герои без вести не пропадают (Роман. Книга 2)

Коменданту приходилось видеть многое. Побывали у него в кабинете и истерики, и эпилептики, причем как настоящие, так и симулянты. Поэтому обмануть его было не легко. Он заметил, что, перед тем как упасть на пол, Рунге поднес ко рту какую–то таблетку. Теперь он с силой вырвал из его судорожно сжатого кулака пять таблеток в стандартной упаковке, а шестую, недостающую в упаковке, Рунге сам непроизвольно вытолкнул языком изо рта вместе с окровавленной слюной. Фишер подобрал и ее, после чего что–то шепнул дежурному, поджидавшему в дверях.

Иначе отреагировала на происходящее Магда. Припадок Альфреда нагнал на нее такой, страх, что в первое время она просто онемела от ужаса, но когда увидела кровавые пузырьки, показавшиеся на его губах, она закричала не своим голосом:

Доктора! Вызовите доктора!

Не беспокойтесь, я уже вызвал! – сказал комендант, вешая телефонную трубку. – Он сейчас будет здесь и разберется, что к чему,– злорадно ухмыляясь, добавил он немного погодя.

Действительно, скоро в дверях появился старичок в белом халате и с золотым пенсне на носу. Первое, что он сделал войдя в кабинет,– это с необычным для его возраста проворством опустился на колени и обеими руками прижал голову Рунге к полу и держал ее до тех пор, пока тот не перестал колотить ею, а когда Рунге немножко успокоился, вытер его губы ватой, пощупал пульс и, приоткрыв веки больного, направил яркий свет на его глаза.

– Почему вы думали, что он симулянт? – спросил человек в белом халате у коменданта.

– Герр профессор, я отнял у него эти таблетки,– сказал Фишер, подавая ему всю упаковку.

Тот внимательно осмотрел их, прочитал латинское название на упаковке, даже понюхал, но комендант не заметил в его глазах злорадного блеска, который обычно появляется у человека, схватившего преступника за руку.

Для подозрений нет оснований. Это – успокаивающее лекарство. Очевидно, он был чем–то взволнован и хотел проглотить таблетку, но не успел. Скажите, давно это с ним? – спросил врач.

Что? – не понял Фишер.

Эпилепсия,– ответил врач.

Раньше он не болел. Очевидно, сказалось тяжелое ранение в голову. Об этом сказано в заключении экспертов, которое лежит вон на столе. Рунге показал его коменданту, а тот даже не обратил на него внимания, начал издеваться над инвалидом,– с дрожью в голосе произнесла Магда.

Врач нащупал на голове у Рунге следы ранения, встал и изрек:

– Классическая форма джексоновской эпилепсии. Человек, страдающий этим недугом, освобождается от военной службы. Он тоже освобожден решением комиссии экспертов, а комендант не хотел регистрировать его документы. Скажите, что мне делать с ним? – спросила Магда, показывая глазами на Альфреда.

Он уснул. Ему нужен полный покой в течение двух– трех дней. Сейчас не будите, часов через десять проснется сам. Я пропишу ему лекарство. Пусть принимает три раза в день, пока не прекратятся слабость и головные боли.

Профессор достал бланк с личной печатью, написал рецепт и вручил Магде.

Могу я его забрать домой? – обратилась Магда к коменданту.

Разумеется,– ответил Фишер. При этом лицо его расплылось в заискивающей улыбке. – Дежурный офицер с солдатами поможет вам доставить его домой.

Благодарю вас. О вашей «доброте» сегодня я напишу в Берлин. Вручая награды мужа, фюрер обещал мне свое покровительство. Думаю, он не оставит без защиты вдову национального героя. Возвратите мне документы Рунге,– протянула руку Магда.

Ради бога, не пишите в Берлин! – вдруг взмолился Фишер. – Виноват. Каюсь перед вами. Поймите и меня, ведь не по злому умыслу проявил я к вам и к господину Рунге недостаточную учтивость. Время такое. Все норовят так или иначе уклониться от военной службы. Вот и приходится всегда быть начеку. А документы я оформлю и сегодня же доставлю к вам на дом.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ