Герои без вести не пропадают

— Эх, фрейлейн! Вы еще не видели настоящего врага, поэтому говорите так. К нам попадают чаще всего коммунисты, а они страшнее дьявола. Для начала я вам покажу одну девицу…

Он нажал на кнопку, и через несколько минут надзиратель, похожий на гориллу, ввел в кабинет девушку с кандалами на руках. Платье на ней было изорвано, и видно было, что все тело ее в синяках. До сих пор Эльза представляла себе арестантов как людей пугливых, униженно просящих о снисхождении у тюремщиков. Эта же девушка явно не собиралась вымаливать пощады. Лицо ее со следами побоев было спокойно, только немножко дрожали руки да глаза горели ненавистью.

— Доброе утро, Ева! — притворно сладким голосом приветствовал ее Альтаус. — Сядьте, и поговорим нормаль но, по-человечески.

Девушка опустилась на табуретку, положила закованные руки на голые колени, после чего ответила, не поднимая глаз:

— Нам не о чем говорить.

— Да будьте вы наконец благоразумной! — воскликнул следователь. Поймите, ради бога, то, что мы вам Предлагаем, — в ваших же интересах. Помните, я предлагал вам написать письмо командиру партизанского отряда Турханову. Вы тогда отказались. Надеюсь, теперь передумали?

— Никаких партизан и их командира Турханова я не знаю. Никаких писем писать не буду. Мой ответ можете считать окончательным.

— Не торопитесь! Еще раз предлагаю вам быть благо разумной. Поймите, ничего плохого мы не желаем ни вам, ни Турханову. Мы просто хотим установить с вами дело вые отношения.

— Такие же деловые отношения, которые существуют между пчелами и медведями? Не ищите дураков, господин следователь, вы их не найдете, усмехнулась девушка.

— Жаль, — вздохнул Альтаус. — Сегодня я всерьез надеялся договориться с вами. Видимо, придется отправить вас опять в карцер.

Ева побледнела, но больше ничем не выдала волнения. В комнате воцарилась напряженная тишина. Наконец следователь не выдержал.

— Молчите? — спросил он. Девушка не ответила. — Нет! Я и не таких заставлял говорить! Ты будешь не только говорить, но и делать все, что я хочу. Слышишь?

— Бить, калечить и убивать вы научились, но вам ни когда не удастся превратить честного человека в предателя, — решительно сказала Ева.

— Нет, удастся! Мы можем! Мы все можем! — истерически закричал следователь. Потом вытянул руку и с силой ударил девушку по лицу.

Ева вскочила на ноги и вдруг плюнула следователю в лицо.

— Если бы не эти цепи, вы получили бы от меня другой ответ! — крикнула она, потрясая кандалами. — Но запомните мои слова: придет время, и оно уже близко, когда вас, палачей, призовут к ответу. Ох и плохо же вам придется тогда! Народы Европы спросят с вас сполна за наши муки и слезы, за наши загубленные жизни! Знайте же, вас уничтожат как бешеных собак!..

Следователь сжал зубы. Видно, готов был растерзать девушку, но не мог; в кабинете была сестра его начальника. Он вытащил из кармана носовой платок, вытер с лица плевок, после чего вызвал надзирателя.

— В карцер! — крикнул он. — На три дня. Без воды, без еды и без сна. Жалоб не принимать! На вызовы не отвечать!..

Эльзе стало дурно. Прибежала Берта и отвела ее в спальню. Там она повалилась на кровать и весь день проплакала. Тогда-то она и задумала отомстить «бешеным собакам», как назвала та арестантка Альтауса и других абверовцев. И она написала картину, изобразив допрос пленной партизанки следователем абвера. Измученная пытками, но гордая партизанка стояла перед майором, гневно потрясая кандалами. Следователь же, хотя с виду и смахивал на сильного, откормленного жеребца, сидел жалкий и пришибленный, стыдливо пряча глаза, вытирая лицо платком.

Полковник Планк долго стоял перед картиной сестры.

— Что он делает? — спросил он наконец, показывая на майора, чье сходство с Альтаусом было поразительным.

— Стирает с лица плевок партизанки, — ответила сестра, усмехаясь.

— И как ты думаешь назвать картину?

— Как ты заказывал: «Рыцари невидимого фронта».

— Я бы назвал ее «Позорное поражение на невидимом фронте». Знаешь что, милая сестра, сожги-ка ты ее пока не поздно. Если увидит Альтаус, тут же донесет на тебя в гестапо. А там шутить не любят, — посоветовал сестре полковник Планк…

Теперь, когда неизвестные эсэсовцы арестовали их, Эльза сразу вспомнила историю с этой картиной. «Проклятие! Не иначе как кто-то донес на нас в гестапо, — с возмущением думала она. — И я тоже хороша. Вместо того чтобы послушаться совета брата и тут же уничтожить картину, оставила ее в своей комнате. И надо же быть такой беспечной! Ведь знала, что вокруг одни шпионы и доносчики! Что же мне придумать в свое оправдание?»

Но не успела Эльза что-нибудь решить, как автомашина, круто свернув с шоссе, помчалась по еле заметной лесной дорожке. Это уже было совсем непонятно. Хотя Эльза плохо разбиралась в военных делах, она знала, что такие организации, как гестапо, в лесах не размещаются. «Что же это такое? недоумевала она. — Уж не хотят ли они завезти нас в лес и надругаться?»

Тем временем дорога кончилась, и машина некоторое время двигалась по лесу, лавируя между огромными стволами деревьев, а потом остановилась.