Герои без Золотых Звезд. Прокляты и забыты

16 апреля 1943 г. Герой Советского Союза гвардии капитан Г. Лепёхин вел свой Ил-4 на Данциг.

В его экипаже, как назло, в ту ночь не оказалось стрелка. В ноль часов по московскому времени самолет прошел Кенигсберг, где его засекли вражеские локаторщики. Ночные истребители противника атаковали бомбардировщик и подожгли его.

Горел левый мотор, оборвалась связь. Скольжением сбить пламя не удалось. Лепёхин приказал экипажу покинуть горящий самолет. После того как выпрыгнули с парашютами штурман и стрелок-радист, он открыл колпак кабины. С трудом ему удалось отделиться от падавшего самолета.

Он плавно покачивался в ночном небе. Унты оказались непристегнутыми и при раскрытии парашюта слетели. Внизу догорала машина. Было ясно, что немцы поспешат к месту падения самолета. А около него, судя по всему, приземлится и он сам. Надо опередить врага. Лепёхин подтянул стропы, увеличил скорость падения. Не заметил, как встретился с землей. Удар был настолько сильным, что летчик потерял сознание.

Очнулся Лепёхин в 11 часов утра и услышал немецкую речь. Он лежал на кровати весь разбитый и пронизанный нестерпимой болью. Плен!

Весь день летчик лежал, не шевелясь, на жестком топчане. Вечером в помещение вошел офицер с двумя солдатами. Они о. чем-то поговорили. Потом солдаты бесцеремонно подхватили летчика и поволокли к двери. Швырнули в кузов грузовика.

Машина остановилась где-то в поле. Немцы сбросили летчика на землю, задымили сигаретами. Нехотя взялись за лопаты. Но то ли земля показалась им твердой или по другой какой-нибудь причине, но солдаты вдруг прекратили начатую работу. Снова тело летчика брошено в кузов, снова загремели лопаты. Машина запрыгала по проселку.

Через несколько часов Лепёхин оказался в лагере военнопленных близ г. Морицфельде. Загадочным был этот лагерь. В бараках размещалось около 150 военнопленных. Все они были авиаторы — летчики, штурмовики, стрелки-радисты, бортмеханики. Размещались они в больших помещениях с рядами двухъярусных коек. Нельзя было понять, кто есть кто, — все переодеты: кирзовые сапоги, серые брюки, зеленоватый френч и нижнее белье. Одежда походила на форму немецких солдат. Дали переодеться в нее и Лепёхину. Сначала он не придал этому значения и был рад чистому белью. Назвался он Георгием. Спустя месяц, как только зажили раны, за него взялись крепко. На допрос доставили волоком — стоять он не мог, а передвигался с двумя палками. Вначале он пытался выдать себя за воздушного стрелка, но в том же лагере уже сидел его стрелок-радист Михаил Буренок, а в руках немцев оказалось его удостоверение личности и еще кое-что. Били, уговаривали, пытали, грозили и снова уговаривали власовцы. Но он молчал.

Бывший узник этого лагеря Б.В. Веселовский[55] вспоминал: «В лагере проводилась антисоветская агитация, были развешаны соответствующие плакаты.

Почти ежедневно приносили газету РОА «За Родину», кто-то из обслуги расхваливал «новый порядок» на территориях, оккупированных немцами.

Частенько в штаб вызывали кого-либо, и там подолгу велся с ним разговор. Несколько раз со мной беседовал полковник Холтерс. Не допрашивал, а именно беседовал.

Некоторых пленных куда-то увозили. Через несколько дней они вновь появлялись.

Каждый день пленных небольшими группами выводили под конвоем на разные хозяйственные работы в деревню. Мы копали огороды и чистили скотные дворы. Во время работы пленных фотографировали.

В отдельном флигеле жил пленный генерал авиации Михаил Александрович Белешев».

Неожиданно, без всяких обиняков, генерал предложил Лепёхину участвовать в побеге. Летчик настороженно отнесся к откровенному генералу и сослался на свои костыли. Но когда окреп и почувствовал в себе силы, вошел в группу его новых друзей, которая решила бежать. Из двух вариантов выбрали вооруженное восстание: захватить лагерь, уничтожить охрану и с оружием на автомобилях пробиваться в Литву или Польшу к партизанам. Возглавить восстание согласился генерал Белешев. Начало его назначили на вечер 15 мая. Однако накануне эсэсовцы арестовали 11 человек — активных членов подпольного комитета. В их числе оказался Лепёхин. На проходной Белешев был высажен. Ясно было одно: среди них оказался предатель. Но кто? Большинство склонялось к мысли, что их предал генерал.