Герои битвы за Крым

Лишь в дальнем уголке памяти остались следы первого чувства, закончившегося ранним замужеством и рождением сына Ростислава, который появился на свет, когда Люде Беловой было только 16 лет. Увы, потеряла голову только она одна, восторженная наивная школьница, но не ее спутник. Сохранились у нее лишь горестные воспоминания да новая фамилия, под которой позднее ее узнал весь мир.

Об Алексее Киценко в книге Людмилы Михайловны написано не так много, но какие это строки! «Как командир, он пользовался непререкаемым авторитетом у подчиненных. Как муж, он всегда заботился обо мне и оберегал от всяческих напастей, насколько это возможно на передовой линии фронта. С ним я впервые почувствовала, что такое любовь, взаимная и всепоглощающая, и была совершенно счастлива в те дни»^{406}.

Командиру части был уже подан рапорт с просьбой зарегистрировать брак, но… 3 марта не в снайперском гнезде при наблюдении за передним краем противника, как уже после войны проскользнуло в литературе, а прямо на позиции 54-го полка Киценко был тяжело ранен во время неожиданно обрушившегося артобстрела. Произошло все на глазах Людмилы, которая вместе с подчиненными доставила Алексея в медсанбат. Она молила судьбу сохранить любимого, но муж умер у нее на руках.

Что-то навсегда затвердело в ее душе. Преодолев шок, Павличенко через несколько дней вновь вышла на боевую позицию, и счет уничтоженным врагам стал быстро расти. Задолго до рассвета Люда выходила в засаду и не покидала ее сутки, двое. Умело примерялась к рельефу, делала своими союзниками и туман, и солнце, и сумерки. Судьба любимого человека напоминала: цена малейшей ошибки — гибель. Тем более что за ней с той стороны вели настоящую охоту, поскольку ее беспощадный почерк немцы уже узнали.

Во время обороны Севастополя Людмила к своему боевому счету, составлявшему 187 вражеских солдат и офицеров, добавила еще 122. Итого — 309 врагов, среди которых — 36 снайперов. Она, как и другой прославившийся под Севастополем снайпер — Ной Адамия, придерживалась правила: «Один выстрел — один труп врага».

Людмила Михайловна в своей книге приводит свои записи той поры: «За 31 марта советские снайперы уничтожили 32 немецких солдата и офицера; за 3 апреля — 18; за 4 апреля — 26; за 6 апреля — 25; за 7 апреля — 26; за 8 апреля — 66; за 9 апреля — 56; за 10 апреля — 108; за 11 апреля — 53; за 14 апреля — 55; за 15 апреля — 50; за 18 апреля — 83; за 19 апреля — 65. Всего за 30 дней апреля снайперы отправили на тот свет 1492 фашиста. А за первые десять дней мая — 1019…»^{407}

Ходили слухи, что глазное яблоко у Людмилы имело особое строение, чем якобы и объяснялось ее острое зрение. Говорили, будто она заговорена от смерти знахаркой и будто слышит все в радиусе полукилометра. Но, скорее всего, это были обычные байки, по крайней мере, сама она никогда на эту тему разговор не поддерживала.

А вооружена была Людмила, как уже упоминалось выше, привычным для миллионов красноармейцев и стандартным для советских снайперов оружием — 7,62-мм винтовкой системы Мосина образца 1891/1930 г. Была у нее одна так называемая выходная винтовка, а рабочая винтовка — обыкновенная трехлинейная. Были, разумеется, оптический прицел и качественный бинокль. Способность извлечь из оружия максимум возможного девушка привела в равновесие с умелым использованием свойств собственного организма — острыми взором и слухом, тонкой интуицией, трезвым холодным расчетом. Ничем не заменимым было и уверенное знание баллистических таблиц, позволявшее до сантиметров определить расстояние до цели и внести необходимую поправку на ветер.

Фамилия Павличенко все чаще звучала со страниц центральных газет, став известной далеко за пределами Крыма. 31 мая газета «Красная звезда» опубликовала посвященный ей целый «подвал» под заголовком «Девушка с винтовкой». Позднее главный редактор «Звездочки» в годы войны Д. И. Ортенберг, вспоминая об этой публикации, писал: «Людмила Павличенко! Кто на фронте не слышал о ней?! Впервые ее имя появилось в репортаже нашего спецкора Льва Иша из Одессы… Теперь Павличенко в Севастополе. Там Иш снова встретился с этой боевой девушкой…» А что у героини очерка действительно боевой характер, подтверждал, по свидетельству корреспондента, плотный лист бумаги с золотым тиснением, прикрепленный к дощатой стенке землянки, в которой обитала Людмила: «Диплом. Дан старшему сержанту Павличенко Людмиле Михайловне в том, что она является снайпером-истребителем немецко-фашистских оккупантов. По данным на 6 апреля 1942 года, тов. Павличенко уничтожила 257 фашистов. Военный совет N армии»^{408}.

А в начале июня комсомолке Павличенко ее «родная» газета «Комсомольская правда» посвятила стихи^{409}. Известный поэт Иосиф Уткин (позднее погибший при возвращении самолетом из партизанского края) обращался к ней со строками, в которых слились нежность, без которой невозможно говорить о молодой женщине на войне, и суровость, которой дышал сам облик героини: