Герои битвы за Крым

И. М. Майский давно жил в Лондоне, был «своим» человеком в среде дипломатов и политиков и потому мог представить своих юных друзей лидерам антинацистского сопротивления.

Теплой, сердечной вышла встреча с «красным архиепископом» Хьюлеттом Джонсоном — настоятелем Кентерберийского собора, с началом войны ставшим председателем Объединенного комитета помощи Советскому Союзу.

— Я рад, что встретился с необычной русской женщиной, которая еще раз доказала истину, что когда речь идет о защите отечества, женщина способна совершать дела, которые испокон веков были чисто мужскими, — сказал Джонсон, обращаясь к Людмиле. — Я только могу лишь поинтересоваться: как, леди Павличенко, не тяготит ли вас груз поверженных вами врагов?

— Враги всегда враги! А в природе женщин не только давать новую жизнь, но если понадобится, то и защищать ее. Страна наша дала нам, женщинам, и эту возможность наравне с мужчинами.

— Да, да! Вы правы. Россия — страна особенная… — Джонсон секунду помедлил, а потом добавил: — Я благословляю вас на жизнь, на победу — и осенил всех крестным знамением.

А вот состоявшаяся в здании парламента встреча с премьер-министром Уинстоном Черчиллем откровенно разочаровала. Нет, премьер был любезен, но его интерес к гостям оказался каким-то дежурным, никаких чувств он не проявил.

Тем более впечатляющим оказался прием, оказанный генералом Шарлем де Голлем — руководителем Национального комитета «Свободная Франция», признанным союзными державами в качестве лидера французского Сопротивления.

Окружающие почувствовали, что как ни опытен был по части приемов и визитов генерал, обворожительная Людмила поставила его в неловкое положение. Как вести себя с ней? Как с красивой женщиной, перед которой он, истинный француз, не может ударить лицом в грязь? Или как с офицером армии, с которой устанавливались союзнические отношения? Но второе, судя по всему, затмевалось первым, и де Голль отдал явное предпочтение Людмиле как женщине.

Но постепенно разговор перешел в русло обмена мнениями, который с обеих сторон вели профессиональные военные.

— Я получил из Москвы известие, — сообщил де Голль, — что первая партия французских летчиков-добровольцев эскадрильи «Нормандия» благополучно достигла русских берегов. Надеюсь, что скоро они поднимутся в небо на русских самолетах.

— Для немцев будет большим сюрпризом услышать французскую речь в русском небе, — заметила Людмила.

Генерал гордо вскинул голову:

— Это обязательно случится. Хотел бы я видеть лица немцев, когда это произойдет!.. Я надеюсь, что в небе России будет воевать не только одна эскадрилья военных летчиков, но значительно больше. В нашем представительстве уже не одна сотня заявлений французских летчиков с просьбами направить их на русский фронт. Они горят желанием скрестить свои шпаги с бошами.

— Советское правительство делает все возможное, чтобы как можно скорее и лучше принять ваших добровольцев, — включился в разговор И. М. Майский.

Через несколько минут гостей пригласили в просторный, ярко освещенный холл. В свете люстр ослепительно блестела сервировка стола. Когда присутствующие расселись, генерал де Голль провозгласил тост «за славные успехи русской армии». К этому времени уже стало известно о начале контрнаступления Красной армии под Сталинградом и окружении армии Паулюса, что побудило главу Национального комитета «Свободная Франция» высказать твердую уверенность, что гитлеровцы уже никогда не оправятся от этого удара Красной армии.

— Мы — накануне краха фашистской армии. — Генерал де Голль не скупился в своих оценках силы советских войск.

В ответ И. М. Майский высоко оценил вклад в борьбу с нацистами французского народа и провозгласил тост за французское движение Сопротивления, за его Национальный комитет, за его мужественных руководителей.

Легкое вино — а на столе были только французские вина — сняло напряжение, скованность, царившие в начале встречи, все почувствовали себя свободнее. Некоторые французские военные, как оказалось, могли немного объясняться по-русски, и это помогло окончательно установить дружеские отношения.

— Месье! Я позволю себе восполнить пробел, который мы допустили, произнося официальные тосты, — поднялся с места молодой генерал, сидевший недалеко от де Голля. — Долг француза обязывает первый тост произнести за женщину. Сегодня наше общество украшает единственная женщина — это русская героиня Людмила Павличенко. Мы хотим поднять тост за ее здоровье, успехи и благополучие. Виват!..

Все дружно встали и осушили свои бокалы. Сразу же поднялась со своего места Людмила, сидевшая рядом с генералом де Голлем. В свете многочисленных светильников слегка разрумянившаяся от вина Людмила эффектно смотрелась в своей военной форме. Она озорно сверкнула своими карими глазами и голосом, не терпящим возражения, произнесла: