Герой большого города

Кузнец, тем временем, накалил мой меч и, посыпав клинок оранжевым порошком, осторожно его обстукивал. Лайдо был рядом, и я видел, что он совершенно не в восторге от решения Гролга отблагодарить меня. Сейчас, в доме наставника, он чувствовал себя в безопасности и смотрел на меня с нескрываемой злостью.

«Вот и нажил себе виртуального врага, — через силу усмехнулся я. — Ну и плевать. С такими дружбы быть не может, ее подобие продержится лишь до тех пор, пока я представляю для Лайдо интерес».

— Готово, — минут через пять пробасил кузнец, протягивая мне меч.

Встав и поклонившись, я принял оружие.

Меч Скрывающегося.

Прочность: 170/170.

Урон: 50–65.

Дополнительные эффекты: +15 единиц урона от огня.

Да, Гролг постарался на славу. Изначально мой меч не имел никаких дополнительных эффектов, прочность его равнялась ста двадцати, а урон колебался от двадцати пяти до сорока единиц. Да и внешне клинок изменился: приобрел оранжевый оттенок.

Еще раз поблагодарив Гролга, я покинул кузню и поплелся в трактир.

«Давай, — твердил я себе, скрипя зубами и с трудом переставляя ноги. — Последний этап — и в реал».

Вардус встретил меня словно старого друга. А как только я вручил ему медальон, рассыпался в благодарностях, предлагал снова накормить. Однако при мысли о еде, пускай и очень вкусной, меня едва не вывернуло. Поэтому, справившись с бунтующим желудком, я сказал, что есть пара дел, которыми следует заняться прямо сейчас. Пообещав трактирщику заглянуть еще, я вышел на улицу и наконец-то покинул игру.

Глава 7

Сильнейшие отчаяние и беспомощность… Я очень хорошо знал эти чувства — познакомился с ними девять лет назад и надеялся, что больше не попаду в их плен. Или, по крайней мере, что при нашей следующей «встрече» они будут не столь сильными.

Я вышел из игры, рассчитывая избавиться, наконец, от боли в голове, мышцах и животе, от тошноты и слабости. Вернуться в себя-прежнего, шестнадцатилетнего дзибурийского школьника, вполне здорового, если не считать правого колена. К тому, что оно все время напоминает о себе, я привык давным-давно. Однако сейчас о былой травме я даже не думал, поскольку был поглощен другими ощущениями.

Казалось, я одновременно заболел сильнейшим гриппом, воспалением легких, ревматизмом, потянул все мышцы, какие только есть в моем теле, и вдобавок отравился. Выйдя из игры, я не избавился от недомогания, одолевавшего Рейма, а лишь усилил всю гамму чувств.

Я полулежал в плетеном кресле, вирт-шлем покоился на коленях. Комната перед глазами становилась то больше, то меньше, то словно бы искривлялась. Воздух как будто превратился в вязкую субстанцию, которая с каждым тяжелым вдохом мерзким слоем оседала в моем горле, усиливая тошноту.

«Вот тебе и первые шаги в игре», — именно такой была моя первая связная мысль после логаута.

Но что происходит? Почему я до сих пор чувствую себя так, словно вот-вот распрощаюсь с жизнью? Чем было то рыжее облако, встреча с которым и дала начало творящемуся сейчас кошмару?

Дико хотелось запаниковать, закричать, позвать маму. Но я сдержался. Первым делом нужно было разобраться, что к чему.

Итак, все началось, когда я находился в игре. В виртуальном пространстве с полным погружением. И оказался я там благодаря тому, что эта штука с проводами, которая сейчас лежит у меня на коленях, воздействовала на мой мозг, на мою нервную систему. Каким образом это происходило — разработчики умалчивали. Они предпочитали, не жалея красочных эпитетов и метафор, рассказывать о том, что ждет игроков на просторах Девятимирья. Впрочем, неудивительно: им ведь надо выручить за свои труды как можно больше денег. Да, пару раз на конференциях, посвященных «Искателям Могущества» вместе с создателями игры выступали и врачи: они во весь голос заверяли, что использование вирт-шлемов совершенно безопасно. Однако в моих глазах доктора — те люди, которым стоит доверять в последнюю очередь. Особенно сейчас, когда хрустящие розовые бумажки крупного номинала главенствуют над честностью, объективностью и так далее.

«Надо было сто раз подумать, прежде чем напяливать эту штуку», — я со страхом посмотрел на вирт-шлем — теперь тот казался монстром со множеством проводов-щупалец.

Неужели подарок Мичи и впрямь что-то сделал со мной? Вернее, с моим мозгом, и теперь тот начал раздавать организму беспорядочные сигналы об опасности, вызывая боль, ломоту, тошноту… И как долго это продлится? Скоро ли закончится? И закончится ли вообще?

Чем дольше я размышлял о происходящем, тем больше вопросов возникало, тем сильнее становился страх. Что если существует ряд ограничений для использования вирт-шлема, и определенному кругу людей, своеобразной «группе риска», категорически запрещено погружаться в виртуал посредством этого устройства?

— И если я как раз отношусь к таким людям… — прошептал я, оборвав мысль на середине из-за новой волны паники.

Все может быть очень серьезно. Смертельно опасно. А то, что влип я по собственной воле, лишь усиливало отчаяние.