Герой для Системы

– Эй! Как так-то?! Да за что? – не преминул возмутился рыцарёнок, кошелёк которого, судя по всему, был его слабым местом, но тут же легонько получил по затылку клюкой-посохом от подошедшей миниатюрной девицы и заткнулся.

– И да, Кассандра! – словно бы вспомнив что-то, хлопнул я себя ладонью по лбу.

– Что, мессир? – удивлённо спросила уже собравшаяся уходить девушка.

– Вот что, давай-ка без «мессиров» и прочих челобитных, – улыбнулся я. – Меня вполне устроит, если ты будешь называть меня по имени.

– Х-хорошо, – воительница покраснела. – Хорошо, Врад! Так! Стевнир, Хуральд, Лекса, Баск, у нас новое задание! Где Дорин?

– Он вроде вместе с обозными святошами к центру деревни поехал, – пожал плечами мужик со шпагой. – Наверное, у дома старосты найдём…

– Хорошо! – командный голосок у Касандры был такой, что заслушаешься. – Врад, я надеюсь, ты дождёшься нашего возвращения? Один-два дня, не думаю, что займёт больше времени.

– Дождусь, – кивнул я, усмехнувшись. – Куда же я денусь с подво… с корабля посреди океана!

«Надо бы тщательнее следить за языком, – поставил я себе заметочку на будущее. – А то ляпну чего-нибудь эдакое, что через какое-то время мне здорово аукнется».

– Тогда я прощаюсь с тобой, Врад, – улыбнулась девушка. – Пожелай нам вернуться с высоко поднятыми флагами!

Ну, я и пожелал. А затем, проводив взглядом удаляющиеся спины приключенцев, а особенно Касандры (на которую тут же насел рыцарёнок в попытке выяснить про какие такие подарки она говорила, и что вообще у меня с ней за дела такие), повернулся к тихонько выскользнувшей на крылечко Васке.

Не удивлюсь, если красавица, разворошив ради меня какой-нибудь сундук, обрядилась в самое лучшее из имеющихся у неё платьев. Она и в повседневном-то костюмчике аборигенной селяночки выглядела на все сто! Представшее же передо мной сейчас обворожительное создание в небесно-голубом длинном, приталенном платье с высоким горлом и элегантными треугольными парусами свободных рукавов, покрытом тончайшей работы вышивкой, сделанной чуть более тёмной нитью, заставило сердце забиться чуть быстрее. Наряд удачно дополняла тяжёлая шерстяная пелерина богатого тёмно-синего цвета, с запахом держащаяся на изящной медной заколке с голубоватыми камушками и имевшая на спине треугольный вырез аля «ласточкин хвост».

Василиса мялась, стоя на крылечке, слегка поджав губки и не поднимая глаза от земли, а затем вдруг зажмурилась и резко глубоко поклонилась…

– Простите, мессир, я не знала…

«И ты, Брут!» – тяжело вздохнул я, кажется, начиная догадываться, по какой причине литературные персонажи предпочитали всё-таки прикидываться выходцами из народа.

Затем усмехнулся и, приблизившись к знахарке, ловко подхватил пискнувшую от неожиданности девушку на руки.

– Врад! Только Врад и никаких «мессиров» с «мессершмиттами»! – шепнул я красавице, занося её в дом.

Даже не знаю, показалось мне или нет, но на долю секунды возле соседнего двора мелькнула фигурка маленькой девочки в беленьком платьице. Вот только, честно сказать, мне сейчас было не до таинственных галлюциногенных детишек.

* * *

Еда, как много в этом слове для мужского сердца слилось! Простая, сытная и необычайно вкусная деревенская кухня в моё время уже давно и прочно означилась как нечто элитное, достойное лучших ресторанов, в которые простому человеку, пусть даже с повышенным индексом социальной значимости, хода просто нет.

Там, в оставленном мною мире, подобная еда наравне с изысками кулинарных шедевров различных стран стала уделом богатых и знаменитых. В то время как разнообразная химия с консервантами и усилителями вкуса, а то и добавками, идентичными натуральным, генно-модифицированные продукты и прочая соя вперемешку с откровенным пластиком и бумагой заменила в городах вкусную и здоровую пищу.

То же, чем потчевала меня раскрасневшаяся и так и стреляющая глазищами то на меня, то на расхристанную взбитую кровать, призывно качающая соблазнительными молочными ягодицами Василиса, вообще было достойно королей и прочих президентов! Я даже не хотел знать, как, собственно, называется та вкуснейшая густая молочная похлёбка с кусочками сыра, аналога местной картошки и лука, которую наворачивал за обе щеки, заедая пирожками с рисом и какими-то травами, запивая напитком, чем-то отдалённо смахивающим на крепкий забористый квас, настолько вкусно всё это было приготовлено.

Девушка, точнее, теперь уже женщина, буквально светилась от счастья и гордости, глядя, с каким аппетитом поглощает приготовленные ею блюда разделивший с ней ложе мужчина. На губах у неё блуждала загадочная улыбка, а зелёные глаза затягивали, словно бездонные колдовские омуты, заставляя растворяться в них саму душу.