Герои должны умирать

Чешуйчатый молча отбивался, пытаясь не дать гисасу поднять себя в воздух – тогда он потерял бы точку опоры и силу ударов, и никак не мог выхватить нож из ножен. Но тем самым он не давал своим охранникам вести прицельный огонь – они боялись попасть в туэлли. Это их и сгубило: одно щупальце отпустило чешуйчатого и метнулось к врагам, стоящим в реке. Один из солдат, даже не успев понять, что произошло, лишился головы – настолько быстрым был удар щупальца. Второй начал стрелять в извивающуюся конечность гисаса и даже умудрился попасть в неё, но это был его последний успех. Новый удар, и новый поток крови окрасил неспешные воды безымянной речушки.

Не прошло и десяти секунд с начала кровавой схватки, а чешуйчатый воин остался в одиночестве против грозного противника. Но и гисасу пришлось нелегко – до этого момента животному не приходилось встречаться с таким сильным врагом. Раненая самка гисаса так и не смогла ни раздавить, ни разорвать скользкого пришельца – он оказался невероятно защищённым. Мало того, чешуйчатый враг начал жалить её щупальца острым когтём. И тогда самка гисаса решила перенести битву под воду – опыт предыдущих схваток убедительно доказывал, что враги слабеют при смене арены битвы.

Действительно, чешуйчатый враг, погружённый под воду, сразу же перестал яростно сопротивляться, а уже через несколько минут вообще прекратил двигаться. Самка гисаса для верности ещё подержала его под водой, а потом отпустила – чешуйчатое существо было слишком жёстким, чтобы употребить его в пищу – даже слизь не сумела растворить его жёсткую оболочку. Израненая самка скрылась в зарослях и обвилась вокруг мохнатых овальных яиц, которые она и охраняла от посягательств незваных пришельцев.

А четыре минуты спустя в двадцати метрах от места схватки поверхность воды колыхнулась, и летающая ящерица, парившая около лилового водного цветка, испуганно упорхнула прочь. Осторожно отодвинув в сторону лиловый петимес, чешуйчатый воин высунул глову из воды и неслышно выдохнул. Несмотря на то, что самка гисаса, судя по всему, не учуяла его воскрешения, воин-туэлли отдался на волю слабого течения и решился выбраться на берег только спустя минут десять. Пока он изображал из себя плывущее бревно, память бывшего фермера услужливо подсказывала воину, почему он может не опасаться хищных крамонов – эти зверюги и близко не подплывут к месту, где обитает гисас.

Вот почему туэлли не торопился вылезать из воды. Но даже возымей он желание быстро выбраться на сушу, это у него не получилось бы – когтистые щупальца если и не смогли полностью разорвать неимоверно прочное чушейчатое покрытие, то изрядно помяли его. Ядовитая слизь тоже постаралась – некоторые чешуины стали мягкими или вовсе исчезли. И, как подозревал туэлли-воин, у него было разорвано несколько мышц и сломано несколько костей. Через неделю от этих повреждений не останется и следа, но сейчас-то он не мог выполнять свои функции!

Кое-как выбравшись на берег, туэлли захромал к захваченному кораблю на доклад Конкрайту. Воин был уверен, что два сбежавших человека мертвы – судя по измятой траве гисас схватил их. А того, кого схватил гисас, можно считать стопроцентным мертвецом! Если, конечно, это кто-то не воин-туэлли…

*****

Два беглеца, услышав невдалеке автоматные очереди, на мгновенье замерли, а потом начали продираться сквозь заросли с утроенной силой. К сожалению, этого всплеска сил хватило ненадолго – пять минут спустя Лин, задыхаясь, опустил руки. Сержант Кисс, поглядывая в ту сторону, где недавно гремели выстрелы, задумчиво покусывал губы.

– Похоже на то, что за нами выслали погоню, – сказал он.

– Которая нарвалась на зверя в зарослях, – ответил Лин, исцарапанными шевеля пальцами.

– И которая, судя по всему, быстро этого зверя прикончила. А теперь движется по нашим следам.

– Это уверенность? – приподнял бровь Лин.

– Предположение. И если оно оправдано, то на нас нападут с минуты на минуту. Преследователям нет нужды пробивать себе новый путь – им достаточно просто идти по нашей просеке.

Лин посмотрел на коридор из согнутых и изломанных ветвей, который они оставили за собой, и согласился с Киссом.

– А раз так, ты должен идти дальше, а я останусь тут. Попробую организовать комитет по встрече.

– Глупости! – хмуро сказал Лин. – Ты не останешься здесь!

– Останусь!

– Нет! – и, глядя Киссу в глаза, добавил: – Вот когда совсем сойдёшь с ума от нехватки ровэля, тогда и… А сейчас мы остановимся и вместе подготовим встречу. Во всяком случае, у двоих шансов больше.

Но сколько они ни ждали преследователей, никто так и не появился. Они не услышали ни треска ветвей, ни звуков шагов, ни, тем более, выстрелов – вокруг царила тишина, прерываемая только воплями и скрежетом крыльев летающих ящериц да шелестом ветвей деревьев.

– Знаешь, я думаю, что был неправ, – хмыкнул Кисс, облизнув пересохшие губы. – Похоже, зверюшка оказалась сильнее автоматных очередей.

– Похоже на то, – согласился Лин. – Раз зверюшка оказала нам услугу, настало время решить, куда нам теперь идти.