Герои должны умирать

– Забудь об этом. Их семьям выплатили пенсии. У них такая работа. Была. И у тебя теперь такая же работа. Как это ни странно, но одиночное убийство карается едва ли не строже, чем массовое. Примеров в истории полно. Если человек убивает кого-то одного, он – убийца, но если он убил тысячи, он – завоеватель. Вся история человечества – это сплошная череда войн. И теперь, когда мы вышли в дальний космос, мы продолжаем вести войны уже с инопланетниками: с людьми и чужаками. И еще не случалось такого, чтобы мы, люди, сделали что-либо мирным путем. А если и случалось, то никогда не доводилось до конца. И вообще, только в Библии написано "подставь правую щеку, если ударили по левой". В жизни же все по-другому. Когда я пытался тебя ударить, так ты был готов меня с пластиком на полу сравнять, разве нет?

– А что тогда делают церковники всех мастей в войсках? – полюбопытствовал Грег. – Призывают солдат к мирному решению войны? Звучит абсурдно.

– Ой, не сыпь мне соль на рану! – отмахнулся Мюллер. – Я не могу ответить тебе на этот вопрос. Скажу одно: в нашей спецроте ты не увидишь ни одного проповедника. Разве что сам пожелаешь к ним наведаться.

– Это вряд ли.

– Ладно, это всё лирика. Теперь, Григорий Шумский, ты будешь солдатом на стороне закона. Я, разумеется, не призываю тебя сдавать с потрохами своих бывших друзей, но если ты с ними встретишься, то…

– Я это понимаю, – сдержанно ответил Грег.

– Чтобы ты понимал всё до конца, скажу сразу: наши операции иной раз заключаются в усмирении тех самых парней, которым ты раздавал деньги. Когда эти ребята, одуревшие от наркоты и безнаказанности, режут всех и вся якобы во имя свободы. Когда в результате таких "революций" погибают целые города по той простой причине, что некому становится обслуживать систему регенерации, как было на безвоздушной Лабранье. Там бунтовщики поубивали весь техперсонал и погибли сами. Но вместе с ними погибли женщины и дети. Мы прибыли для усмирения бунтовщиков, но… усмирять оказалось некого. В общем, на досуге тебе есть о чем подумать, чтобы точно знать: на чьей ты стороне. От этого будет зависеть не только твоя жизнь, но и твоих будущих товарищей.

Грег молчал. До сих пор он как-то не задумывался над этой стороной вопроса.

– И вот ещё что… – Мюллер замолк, пристально глядя куда-то в угол каюты.

Грег поглядел туда же и ничего примечательного там не обнаружил.

– Знаешь, если ты всё же не захочешь служить в особой роте, я помогу расторгнуть твой контракт. И на Коррин тебя не отправят – ступай, куда пожелаешь. Если же остаёшься с нами, то я сочту за честь иметь в своей роте такого человека.

Грег почувствовал, как кровь бросилась ему в лицо. Он может получить свободу! Прямо здесь и сейчас! И не нужно будет "трубить" двадцать пять лет, то есть всю жизнь, выполняя приказы. Но последние слова майора задели в его душе нечто, до сей поры спящее. Он нужен! Он нужен этому суровому человеку. И, возможно, другим, пока ещё не знакомым. Грег глубоко вздохнул и протянул руку.

– Я с вами, майор.

Мюллер пожал протянутую руку. Оба мужчины знали, что это рукопожатие значит больше, чем контракт на двадцать пять лет.

В этот момент по кораблю прошла сильная вибрация – незакреплённые вещи полетели на пол каюты, а собеседники едва не последовали за вещами. Неожиданно искусственная гравитация, поддерживаемая в корабле, исчезла. Люди и упавшие вещи в беспорядке воспарили по каюте. Не успел Грег удивиться, как гравитация включилась столь же внезапно, как до этого отключилась – парящее содержимое каюты оказалось на полу. К счастью, никто серьёзно не пострадал.

– Отдыхай, Грег – Робин Гуд, а я погляжу, что там творится у пилотов, – сказал майор, потирая ушибленный локоть.

– Робин Гуд закончился, – усмехнулся Грег. – Теперь остаётся только Лисий хвост.

– Хороший позывной. Так в личном деле и запишем.

– А что не так с пилотами?

– Таких раздолбаев, какие нас сейчас везут, во всём ВКФ не сыскать. Нет, как пилотам им равных не найти, особенно в бою, но слово "дисциплина" им в принципе неизвестно. Сдаётся мне, они только что пустили вразнос второй двигатель. И, скорее всего, сожгли один из генераторов.

– Вы это на слух определили? – удивился Грег.

– Ага, на слух. Ты тоже вскоре будешь уметь. Кроме того, я слышал перед стартом обрывок их спора по поводу нетактного форсажа…

– Нетактного форсажа? – наморщил лоб Грег, пытаясь вспомнить этот термин.

– Не напрягайся, успеешь выучить. Ладно, отдыхай! Тебя ждут новые испытания, поэтому силы тебе понадобятся.

Мюллер удалился "пускать вразнос пилотов", а Грег лёг, закрыл глаза и попытался поспать перед тем, как его настигнут эти самые "новые испытания". И, на всякий случай, пристегнулся.

*****