Герои Гражданской войны

Но первым своим приказом по авиагруппе Павлов потребовал, чтобы немедленно сняли погоны те из офицеров, кто этого еще не сделал. Этот же приказ запрещал без личного разрешения командира выдавать кому бы то ни было спирт.

Павлов немедленно начал наводить порядок и в несении в гарнизоне караульной службы.

И все-таки нужно было поехать в Проскуров, чтобы получить необходимые инструкции в революционном комитете 7-й армии. Сделать это удалось не сразу по ряду причин. Во-первых, в течение нескольких Дней тайком из группы сбежали все офицеры. Остался лишь один летчик — недавно прибывший солдат Морковников. Во-вторых, имевшиеся в составе группы украинцы и кавказцы под влиянием проводившейся в войсках националистической агитации потребовали разделить поровну между всеми национальными группами самолеты и прочее имущество.

Иван Ульянович горячо рассказал об опасностях, которые со всех концов грозят завоеваниям революции, и о необходимости сберечь оружие для борьбы с буржуазией. Закончил он свое выступление так:

— Пока нет решения ревкома 7-й армии, никакой дележки аэропланов не может быть. Мы должны сделать все возможное, чтобы отсюда выехать с аэропланами прямо в Москву и там передать их и самих себя в распоряжение революционного правительства!

Лишь на следующий день, 30 ноября 1917 года, Иван Ульянович, наконец, попал в Проскуров — в ревком 7-й армии. Там его целиком поддержали и приказали решительно пресечь всякие разговоры о дележке самолетов и усилить их охрану.

Едва он вернулся к себе в авиагруппу, как узнал, что рядом расположился отряд польских кавалеристов в 700–800 человек, выделившихся из конницы фронта в результате формирования национальных частей. Солдаты, посланные разведать намерения поляков, установили, что они собираются уйти в Польшу, но перед этим захватить побольше всякого военного имущества, в том числе артиллерию, а самолеты авиагруппы уничтожить.

Иван Ульянович немедленно отправился В Совет рабочих и солдатских депутатов, где уже собрались командиры и других воинских частей. Выборный командир артиллерии 3-го Кавказского корпуса выделил для обороны целый дивизион — 16 пушек, а Иван Ульянович — 30 снятых с самолетов авиационных пулеметов и еще два наземных «максима». Во избежание пролития крови польскому полковнику было предъявлено требование разоружиться и после этого следовать куда угодно, но в ответ поляки открыли огонь.

После короткого боя, во время которого летчик Морковников с самолета корректировал огонь нашей артиллерии, а пулеметы авиагруппы перекрыли все пути отступления полякам, последние сдались в плен, были разоружены и в тот же день отпущены на все четыре стороны.

Вечером в Совете состоялось совещание. Обсуждался один вопрос — о повышении революционной бдительности и боевой готовности гарнизона. В конце совещания собравшиеся в один голос заявили Ивану Ульяновичу:

— Ну, Павлов, теперь ты, как говорится, кровно связался с нами в борьбе за революционное дело. Ты хороший летчик и товарищ. Так вот иди и подумай как следует, а завтра заходи сюда с решением. Довольно тебе ходить среди нас беспартийным. От этого будет крепче наше дело и тебе будет легче работать. А насчет поручителей не беспокойся!

Задумался Иван Ульянович. Знал он, что большевики следуют учению Маркса, Энгельса, Ленина, что есть Программа и Устав партии, но знал об этом только понаслышке. И все-таки чувствовал всем сердцем, что партия большевиков ему ближе других, и он решил отдать всего себя служению ей, служению революции, служению делу рабочих и крестьян. И 2 декабря 1917 года Иван Ульянович Павлов стал коммунистом. С этого-дня, как он сам пишет, «началась для меня новая молодость, с новыми бурями и радостями. Я решил драться тем, что имею, — своим оружием, как летчик-истребитель, как воздушный боец пролетарской революции».

Пока Иван Ульянович хлопотал об эвакуации имущества авиагруппы в Москву, пока выполнял боевые задания против наступавших на Украину германских войск, пока обслуживал в единственном числе дивизию легендарного героя гражданской войны В. Киквидзе, Советское правительство по указаниям Владимира Ильича Ленина приступило к созданию своего Красного военного воздушного флота.

Контрреволюция охватила молодую республику рабочих и крестьян с юга, севера, востока и запада. Многие авиационные части старой армии были отрезаны от Советской России. Советская авиация лишилась большинства заводов и школ. Все это очень затрудняло формирование авиачастей, тем более что даже в правительственных органах в Москве были «деятели», которые считали, что пролетариату не нужна такая «дорогостоящая игрушка», как авиация.