Герои Гражданской войны

Корнилов не знал, что он подписывает себе смертный приговор. Рассматривая вечером в бинокль позиции противника, Жлоба заметил, что к ферме Слюсарева, в трех-четырех верстах от города, часто подъезжали верховые. Он предположил, что там разместился штаб Корнилова. Это предположение подтвердил перебежчик. Жлоба приказал командиру батареи Рогачевскому с наступлением темноты подвести на передовые позиции одно орудие и с рассветом обстрелять штаб Корнилова.

Ровно в 5 часов утра «снайперское» орудие начало обстрел фермы. Вслед за этим открыли огонь батареи других отрядов. Один из снарядов угодил прямо в дом, в комнату, где сидел за оперативной картой Корнилов… Через полчаса один из вождей российской контрреволюции, не приходя в сознание, скончался от ран. Смерть Корнилова посеяла панику в белогвардейских войсках. Чтобы спасти остатки Добрармии от полного уничтожения, генерал Деникин начал отход за Дон…

В середине мая полк Жлобы, развернутый в Отдельную пеше-конную бригаду, ведет бои с Добрармией. На долю бригады — ее стали называть «Стальной» — выпала значительная тяжесть боев в районе Белой Глины.

Бригада дралась с деникинцами упорно, особенно большой урон она нанесла 3-й пехотной дивизии генерала Дроздовского. Сам Дроздовский признавался в своем дневнике, изданном в Берлине в 1923 году, что он неправильно доносил Деникину о потерях под Белой Глиной, преуменьшая их.

В ту пору, о которой писал Дроздовский, переживал Дмитрий Жлоба тяжелые дни. Тревожно, тягостно было на душе у комбрига. «Почему приходится сейчас терять сотни бойцов? — размышлял Жлоба. И ответ приходил все тот же: — Потому что упустили беляков из-под Екатеринодара. Не организовали преследование разбитых частей Добрармии. Они ушли под крылышко атамана Краснова, пополнились людьми, перегруппировались и снова двинулись на нас. А ведь могли их добить под Екатеринодаром. О чем же думал, куда смотрел заместитель командующего армией Сорокин?»

14 июля 1918 года под натиском частей Добрармии пала Тихорецкая, и войска Северного Кавказа оказались в окружении. Не хватало боеприпасов, снаряжения, денег. Посланный для связи с Царицыном самолет не вернулся. Положение становилось угрожающим. Нужна была связь с Царицыном.

Несколько раньше по решению армейского совещания и с согласия советских и партийных органов республики Жлоба, получив материалы о состоянии Северо-Кавказской армии и общего положения республики, направляется в Царицын.

26 июля Жлоба благополучно прибыл в Царицын, пройдя через Успенку — Незлобинскую — Георгиевск — Святой Крест — Арзгир — Яшкуль — Астрахань.

Он доложил Реввоенсовету Северо-Кавказского округа о катастрофическом положении стотысячной Северо-Кавказской армии. И прямо, без обиняков, высказал мнение, что в этом положении повинен прежде всего Сорокин.

Получив директивы о дальнейших действиях армии, он вернулся в конце августа на Северный Кавказ, доставив на грузовых машинах 200 тысяч патронов.

К тому времени Северо-Кавказская армия, оставив Екатеринодар, отступила на линию Белореченская — Армавир — Ставрополь — Невинномысская.

Мстительный, самолюбивый авантюрист Сорокин решил расправиться со Жлобой при первой возможности. На четвертый день после его приезда Сорокин приказал Жлобе остановить наступление белых на Невинномысскую, в случае сдачи станицы пригрозил расстрелом.

Полки Стальной бригады, занявшие позиции севернее Невинномысской и Курсавки, по численности вдвое уступали деникинцам.

Пользуясь туманом, ранним утром белогвардейцы внезапно атаковали позиции жлобинцев и повели наступление на Невинномысскую.

Сорокин рассчитывал, что своими силами Жлоба станицу не удержит и тем самым даст повод для расправы. Больше того, отступив со штабом и резервами на левый берег Кубани, Сорокин распустил слух о том, что полки Стальной бригады перешли на сторону белогвардейцев и вместе с ними ведут наступление на станицу и что сам Жлоба руководит этим наступлением.

Жлоба приказал своим частям срочно отступить к Невинномысской и занять позиции на окраине станицы.

Военная хитрость Жлобы удалась. Белые, наблюдая, как спешно, без единого выстрела отступает пехота и конница красных, решили, что красные оставляют Невинномысскую без боя. Они смело, колоннами двинулись вперед.

Но когда белая пехота вплотную подошла к станице, она была встречена пулеметным огнем. Заговорила скрытая за горой артиллерия. Жлобинцы перешли в контратаку. Среди белых началась паника. Офицерские полки бросились наутек, не оказав сопротивления.

На помощь отступавшей пехоте двинулась конница Шкуро, но с левого фланга на нее ринулась кавалерия Жлобы. В это же время, прорвав оборону белых, подоспел с Курсавки наш бронепоезд.

Сорокин, видя такой оборот дела и понимая, что его бездействие будет сочтено открытым предательством, бросил через мост подчиненную ему кавалерию, которая вместе с кавалерией Стальной бригады преследовала разбитые банды белых несколько десятков верст. Противник потерял убитыми 724 человека, было захвачено 2 орудия, 13 пулеметов, 50 тысяч патронов и много другой военной добычи.