Читаем Герои и битвы. Военно-историческая хрестоматия. История подвигов, побед и поражений полностью

Герои и битвы. Военно-историческая хрестоматия. История подвигов, побед и поражений

Эта хрестоматия была написана автором многих наставлений по подготовке рядового и унтер-офицерского состава военным писателем и педагогом Константином Абазой. Книга вышла в конце XIX века в Петербурге в двух томах, оба из которых вошли в это издание. Она содержит рисунки, карты, планы и является своеобразной энциклопедией походов, битв, побед и поражений с древних времен и до конца XIX века. Вас ждет рассказ о подвиге царя Спарты – Леонида, походах Александра Македонского и деяниях Наполеона… Крестовые походы, Столетняя война, открытие Америки и множество других событий, определивших ход истории. Книга написана простым языком и, несмотря на солидный возраст, не потеряла своей актуальности.В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Константин Константинович Абаза

История / Исторические приключения / Русская классическая проза18+

Константин Константинович Абаза

Герои и битвы

Военно-историческая хрестоматия

История подвигов, побед и поражений


© «Центрполиграф», 2024

© Художественное оформление, «Центрполиграф», 2024

Предисловие[1]

До сих пор Военная история считается предметом специальным, доступным во всем ее объеме лишь специалистам, всецело себя посвятившим военным наукам. Между прочим, многие ее страницы смело могут быть выделены и приспособлены для чтения не только в военной среде, но и в школе вообще, и даже в семье, чтение поучительное, занимательное, чтобы не сказать более, – завлекательное. В этих двух книгах мы делаем трудную попытку разобрать и приспособить этот богатый материал для наших целей: трудную, потому что это, кажется, – первая попытка, как в русской, так и в иностранной учебной литературе.

В таком труде, конечно, не может иметь места критический разбор военных действий и полная оценка сил, точно также, как подробное описание театра войны или даже поля битвы, но идея войны, наиболее драматичные эпизоды борьбы, военно-биографические очерки, картинки военного быта и нравов могут составить содержание такой военно-исторической хрестоматии: в виде отдельных и законченных статей, общедоступно изложенных и сопровождаемых для большей наглядности рисунками, картами и планами.

Поучительность военно-исторических рассказов, извлеченных с умением и обработанных в соответственной форме, может заключаться, по мнению составителя, в том, что читатель – и юный, и взрослый – следя за перипетиями борьбы, сам проникается идеей, которая одушевляла борцов; он сам, переживая не раз моменты подъема духа, когда борцы творили чудеса, или же когда они, надломленные силой, переносили тяжкий гнет страданий, становится восприимчивым к высоким порывам, которые, между прочим, в военное время рождают подвиг. Помимо того, читатель привыкает относиться с уважением к военному таланту, к доблестям, к традициям армии и к ее современным представителям.

Может быть, наконец, знакомство с популярной военной историей, или, по крайне мере, с тем, что составляет ее душу, – с живыми людьми, подготовит почву для изучения истории вообще: одного из тех учебных предметов, которые даются в школе с наибольшим трудом. По отношению к военной среде такое знакомство может повести к усвоению некоторых основных истин, как, например: превосходство искусства над рутиной, знания над невежеством, дисциплины и порядка над распущенностью; что благоустройство армии вместе с сознанием своих сил и доверием к вождю дают ей такой нравственный перевес, при котором не страшны и поражения, открывающие лишь новые пути к победам.

Составитель далек от мысли, что он вполне достиг намеченных целей; он только имел их ввиду, посвятив на эту работу не мало времени и труда. Многие пробелы и теперь для него очевидны, хотя пополнить их можно со временем, когда выскажет свой взгляд критика и когда установится равновесие между объемом книги и ее ценой, которую также желательно сохранить общедоступной.

Принимая во внимание, что Всеобщая военная история представляет сама по себе высокий интерес, и что, с другой стороны, боевая сила нашего войска окончательно сложилась после того, как она переведалась с врагами Востока и Запада, составитель пользовался тем и другим материалом равномерно – результатом чего явилась необходимость в разделении Хрестоматии на две отдельные книги: в первой помещены рассказы из Всеобщей военной истории; во второй – только из русской. Как в той, так и в другой статьях, материалы следуют в хронологическом порядке, что давало возможность отмечать главные и переходные черты военного искусства.

Составитель воспользовался несколькими (около 5–6) готовыми статьями, помещенными в «Журнал Военно-учебных заведений» и в «Журнале для Детей», пополнив эти статьи специальными подробностями; затем все остальное составлено или по источникам общего значения, к которым принадлежат: «Военно-энциклопедический лексикон» в редакции барона Зедделера, словарь Потена, «Всеобщая военная история Голицына», «Войны средних веков Брандта, «История военного искусства в средние века» Пузыревского, «Очерки из истории и народных сказаний» Грубе, «Жизнеописания знаменитых полководцев Корнелия Непота, Военный сборник с 1858 года, «Allgemeine Geschichte» von On-ken, труды Соловьева, Костомарова и Беляева; или же – по специальным источникам, которые указаны в оглавлении обеих книг. Из этих последних источников заимствована и часть планов, а остальные, равно и карты – из «Hand-Atlas» von Sprunner. Наконец, составитель, насколько позволяли ему средства, – сам осматривал поля сражений.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное
100 великих чудес инженерной мысли
100 великих чудес инженерной мысли

За два последних столетия научно-технический прогресс совершил ошеломляющий рывок. На что ранее человечество затрачивало века, теперь уходят десятилетия или всего лишь годы. При таких темпах развития науки и техники сегодня удивить мир чем-то особенным очень трудно. Но в прежние времена появление нового творения инженерной мысли зачастую означало преодоление очередного рубежа, решение той или иной крайне актуальной задачи. Человечество «брало очередную высоту», и эта «высота» служила отправной точкой для новых свершений. Довольно много сооружений и изделий, даже утративших утилитарное значение, тем не менее остались в памяти людей как чудеса науки и техники. Новая книга серии «Популярная коллекция «100 великих» рассказывает о чудесах инженерной мысли разных стран и эпох: от изобретений и построек Древнего Востока и Античности до небоскребов в сегодняшних странах Юго-Восточной и Восточной Азии.

Андрей Юрьевич Низовский

История / Технические науки / Образование и наука