Герои и злодеи (СИ)

Около полуночи шумные толпа поредела: люди спешили на последнее метро, и переход опустел. Рамси пересчитал монеты и купюры, что накидали в чехол, и порадовался тому, что в праздники можно заработать куда больше, чем в будние дни. Теперь он мог не торопиться на метро и поехать домой на такси, но чуть погодя он вспомнил, что мать Феникса сегодня не дежурила в ночную смену в больнице, как в прошлые две ночи, и будет не рада гостям, Феникс сам сказал ему утром об этом. Рамси призадумался о том, куда ему податься на ночь глядя. Можно, конечно, побродить всю ночь, правда, с рюкзаком и гитарой в руках не очень удобно гулять, но других вариантов у него не было. Если с утра он думал, что отыщет ночлег среди знакомых, то к вечеру совсем запамятовал о подобной необходимости: он настолько увлёкся игрой на гитаре, что напрочь забыл об окружающей действительности, а сейчас оказалось уже поздно разыскивать кого-либо из тусовки. Рамси, впрочем, не слишком расстроился тому, что ему всю ночь придётся гулять по городу. Он любил Лондон, особенно ночью без шумных туристов, и запруженных многочисленными прохожими проспектов. Ему нравилось бродить в одиночестве по освящённому огнями большому городу. Пройтись по набережной, начиная от величественного Тауэрского моста, мимо дворцов и парков, и королевского колледжа, до самой статуи Уинстона Черчилля. Полюбоваться на тёмные воды Темзы, поглядеть на сияющее огнями Око Лондона, и остановиться у Вестминстерского дворца, чтобы посмотреть на часы, на сверкающей вечерней иллюминацией, башне святого Стефана. Рамси любил не только старинный центр с его дворцами и площадями, но также и аккуратные тихие парки и узкие спокойные улочки Ричмонда и Барнса, стеклянные офисные небоскрёбы Сити и белые, безликие многоэтажки Северного Актона, что в детстве представлялись ему огромным и загадочным миром. Город казался таким большим и таким разным, и каждый район жил своей отличной от других жизнью.

Когда Рамси остановился у часов, стояла глубокая ночь, и он несколько подустал. Запрокинув голову, он посмотрел наверх, и увидел, что уже половина второго ночи. Он услышал сзади топот, и чьи-то руки опустились ему на плечи, гадать, кто это не было нужды. Запах мятного ликёра, и манера приветствия выдавали старого знакомого.

— Здорово, Граф, — услышал он знакомый, чуть хрипловатый баритон, с раскатисто рокочущей буквой «р».

Рамси отцепил от себя чужие руки, и обернулся.

— Привет, Светофор, — не то, чтобы он был не рад встрече, но болтать ему сегодня не особо хотелось. Ему нравилось гулять в одиночестве, и он не ожидал встретить кого-то из знакомых в столь поздний час.

Они отошли подальше и сели на скамью, укрытою крышей и пластиковыми стенами, автобусной остановки. Они хоть немного защищали от холодного ветра. Светофор похлопал себя по карманам, и виновато улыбнувшись, развёл руками. Рамси протянул ему сигареты. Светофор поблагодарил, и начал рассказывать о том, что он вернулся со сверхсекретного задания разведки, специально, чтобы успеть на день рождения к своей дочери. Рамси понял, что он опять несёт чушь, и не особо поддерживал беседу. Светофор продолжал говорить о том, что бабка с дедом не пустили его повидаться с дочкой.

Рамси надоело слушать, и он сказал:

— Ты не разведчик, и нет у тебя никакой дочки.

Светофор обиделся и замолчал. А потом вытащил из кармана куртки телефон и продемонстрировал ему фотографию девчонки лет трёх с двумя растрёпанными темно-русыми хвостиками на голове, перехваченными один зелёной, а второй оранжевой резинкой для волос. Рамси сперва засомневался, но приглядевшись повнимательнее, отметил те же глаза цвета древесной коры, и щербатую улыбку на узком треугольном лице девчонки. А на второй фотографии она обнимала Светофора за шею пухлыми детскими ручонками, а тот, улыбаясь, держал её на руках. Пожалуй, она могла быть либо его дочкой, либо Бродяги, слишком уж очевидное сходство бросалось в глаза на совместном фото. Конечно, это могла быть сестрёнка или племянница, но теперь уж Рамси был склонен верить панку.

— Красивая, правда? — сияя щербатой улыбкой, Светофор убрал телефон.

— Да. На тебя похожа, — согласился Рамси.

Светофор рассмеялся и вынул из необъятных карманов куртки бутылку мятного ликёра.

— Это ты, Граф, дал маху! Бродяга у нас красавчик, а я… — Светофор

призадумался, и отхлебнул из горла. — До того, как мне рожу искривило, тоже был ничего, хотя и тогда братцу в подмётки не годился, — закончил он.

— Я хотел сказать, что девочка красивая, и на тебя она тоже похожа, — Рамси отказался от предложенного ему дрянного ликёра. Он не понимал, как Светофор постоянно глушит эту гадость, он попробовал однажды, и потом целый день ходил с чувством, как будто нажрался зубной пасты.

Светофор шевельнул плечом и мигнул в ответ на его отказ.

— Мне нравится — освежает, — осклабился он. — А ты чего тут бродишь в одиночестве? Негде вписаться? — панк снова приложился к бутылке, и довольно трезво посмотрел на него. Несмотря на все его странности он отличался завидной проницательностью.