Герои и злодеи (СИ)

После того, как Медведь их покинул, Светофор отчаянно выносил ему мозг своими бредовыми рассказами, однажды даже поведал, что он сын какого-то иностранного министра и у него есть огромная вилла на берегу моря, а в другой раз сказал, что его на войне ранили, и он поэтому такой контуженный. Все его выдумки не соответствовали одна другой и мало общего имели с реальностью, но Светофора это вовсе не беспокоило. В один прекрасный день Рамси отдал ему все заработанные за три дня деньги, на которые панк собирался купить палатку у какого-то своего знакомого, и целый день прождал его в условленном месте. Светофор явился только вечером без денег и палатки, слишком уж весёлый и беззаботный.

— Ой, прости малой, я забыл про тебя, — он виновато развёл руками и глупо расхохотался.

— А где палатка? — Рамси предполагал, что панк промотал все их деньги, раз вернулся пьяный и с пустыми руками.

— А… палатка? Да тут, понимаешь, приятеля одного встретил и… — Светофор как будто, только сейчас вспомнил о цели своей сегодняшней прогулки, и принялся за свои очередные нелепые истории.

— Нам ночевать негде, — Рамси прервал его, не дожидаясь, пока он снова начнёт заливать ему в уши несуразный бред. Все знакомые давно разошлись и в чужом городе не у кого было приютиться.

— Эй, Граф, что ты такой смурной? — панк потрепал его по щекам, как маленького, заставляя улыбнуться.

Рамси отстранился, и угрюмо посмотрел на него, а затем сел на парапет, и, набычившись, засунул озябшие руки подмышки. По набережной гулял совсем не летний ветерок, а от тонкой ветровки тепла было мало.

— Может, дунешь, или мультики хочешь поглядеть? — панк пошарил в карманах куртки и вытащил на свет полиэтиленовый пакет из одного кармана, и ворох разноцветных колёс из другого.

Теперь Рамси понял, отчего он такой весёлый. Светофор тем временем закончил все приготовления и с наслаждением затянулся косяком. Предложил и своему малолетнему попутчику.

Рамси помотал головой и отказался. Он просто кипел от негодования, не зная, что предпринять. Панк разбазарил все их деньги, и теперь придётся ночевать под открытым небом. Пришлось им устроиться на скамейке в парке, а это оказалось совсем не здорово. И если Светофор был пьяный и накуренный, и ему, кажется, вовсе было жарко, то Рамси продрог до костей и замёрз к чёртовой матери. Сегодня была самая холодная ночь за всё лето, по его ощущениям. Он почти не сомкнул глаз, а только забрезжил рассвет, растолкал панка, чтобы они покинули парк до открытия. Не хватало ещё в полицию угодить за бродяжничество. Только они перебрались за ограду, как Рамси решил, что пора ему распрощаться со своим неудачным попутчиком.

— Светофор, я домой поеду, — Рамси разделил все свои оставшиеся сбережения и половину отдал панку. Он конечно, придурок и больной на голову наркоман, но все же, свой — нельзя его совсем без денег оставлять.

— Да ладно, малой, не обижайся на меня, — Светофор вовсе не видел ничего плохого в своих поступках. Он на прощание прижал его к себе в шутливо-удушающем захвате и взъерошил ему волосы.

Рамси вырвался и помотал головой, пригладил волосы. Светофор отчаянный любитель нарушать чужое личное пространство. А он терпеть не мог, когда к нему прикасаются посторонние. Он говорил Светофору ещё в одиннадцать лет, что не любит, когда его тискают, как плюшевого мишку. Тот, тогда рассмеялся, и сказал: «Что ты малой, я просто люблю детишек. Вы такие славные, ещё неиспорченные жизнью». И Рамси пришлось смириться, за четыре года он к нему попривык. Светофор стал одним из первых, с кем он познакомился в тусовке.

Четыре года назад ему исполнилось одиннадцать, и он как раз окончил начальную школу. Прекрасным летним днём он болтался по центру города в поисках приключений. Ездил в парк аттракционов и покатался на всех возможных каруселях, и теперь чувствовал себя непередаваемо счастливым. Вечером город сверкал множеством огней и какофония звуков обрушивалась на голову из торговых палаток. А в подземном переходе звучали совсем иная мелодия: живая и тревожная. Рамси спустился вниз, чтобы послушать. В новой оранжевой рубашке и белых брюках, аккуратно подстриженный и причёсанный, с рожком мороженого в руках, он выглядел как мальчик со страниц журнала детской моды. Вот только глаза были слишком серьёзными и печальными для ребёнка, который внимал песне о жизни, борьбе и свободе, и горькой смерти в плену. Когда музыка стихла, и длинноволосый гитарист, заглушил пение струн ладонью, Рамси несмело шагнул вперёд.

— Понравилась песня? — темноволосый парень, сверкнул белозубой улыбкой, и снял гитару с плеча,(потом он узнал, что его зовут Ворон).

Рамси кивнул и робко улыбнулся. Он никогда не умел знакомиться и не знал, что сказать. Не знал, как передать насколько глубока и трагична мелодия и искренен голос певца.

— Смотри-ка, у тебя мороженое растаяло, — зеленоглазая девчонка, с острым подбородком и тонкими чертами лица, с буйным разноцветным вихрем на голове, забрала рожок у него из рук и вытерла липкие пальцы бумажным платком. Сказка — так её звали.