Герои и злодеи (СИ)

— Ты разве не любишь праздники? — спросил Теон, не понимая, почему он такой печальный.

— Что в них хорошего? — хмуро сказал Рамси. Если пару дней назад он думал, что сможет завалиться к Бродяге в гости в его загородный домик и там отметить Рождество, то позвонив Фениксу, который тоже туда собирался, узнал, что Бродяга укатил в тёплые края, а Светофора нет в городе, и все планы накрылись медным тазом.

— Выходные, можно всех друзей и родственников повидать, подарки, — принялся перечислять Теон, загибая пальцы.

— Я что-то не особенно соскучился по отцу, — оборвал его Рамси. «А по его подаркам, тем более», — подумал он.

— Когда моя мама была жива, то у нас на Рождество собирались все родственники. Ёлку вместе наряжали, подарки дарили, поздравляли друг друга, песни пели. Было так весело, — с улыбкой рассказывал Теон.

— Какой была твоя мать? — перебил его Рамси.

Теон ненадолго задумался.

— Очень доброй, красивой. Она обо всех заботилась, утешала, если что-то плохое случалось. А ещё у неё был красивый голос: она мне пела колыбельные и сказки рассказывала, — ему стало немного грустно от воспоминаний, и он отвернулся к окну. Мамы ему не хватало, и до сих пор он вспоминал о ней с тёплым чувством в груди. Когда он был маленьким, то часто плакал по ночам, думая о ней и сожалея, что никогда больше не услышит её сказок и песен. Со временем боль поутихла, и печаль стала не такой острой и безнадёжной. Он был уверен, что его мама — лучшая на свете, и, по крайней мере, те восемь лет, что он её знал, всегда находилась рядом. Она являлась самым близким и родным человеком. Воспоминания о ней, хоть и навевают грусть, но пока он помнит, она, словно и не ушла навсегда.

— Повезло тебе, — Рамси казалось, невероятным, что у кого-то может быть нормальная семья, где родители живут вместе, и любят своих детей, отмечают праздники в семейном кругу, общаются друг с другом без унижения и оскорблений. Как в слащавых рождественских фильмах, которые он терпеть не мог.

— А какой была твоя мама? — стряхнув с себя грусть, спросил Теон, в прошлый раз Рамси не стал ему отвечать, но похоже сейчас у него более лирическое настроение.

— О! Она мне тоже сказку рассказывала, одну и ту же, постоянно. Какой она могла стать замечательной актрисой, какая бы у неё была прекрасная жизнь, если бы она не встретила моего отца и не родился я. А ещё играла со мной в невидимку, если я её сильно не доставал: жрать просил, или ещё что-то хотел, то она делала вид, что меня не существует. Забавная игра. А если сильно донимал, одаряла подзатыльником и на улицу выставляла. Неважно, зима или ночь, — усмехнулся Рамси, наблюдая за реакцией друга. Если Теон так хотел послушать, о его детстве, что ж, он ему расскажет. Не всё, конечно, а так небольшую зарисовочку, чтобы посмотреть насколько у него челюсть отвиснет. — Она бухала постоянно, иногда на несколько дней пропадала, а меня одного оставляла. Мужиков разных водила, дома жрать вечно нечего было. А я в коробке спал в коридоре, как щенок паршивый, чтобы … — Рамси замолчал, и, сглотнув комок в горле, вновь усмехнулся. Он нервно вертел в пальцах зажигалку и стучал ею о пластиковый столик. — Чтобы я им не мешал, я тогда, конечно, ни хрена не понимал, но, спасибо и на том, что у них мозгов хватало, чтобы меня в коридор выставить и дверь закрыть. Она меня в детдом не сплавила только по тому, что на пособие водку можно покупать, да и бабка у которой квартиру снимали, её пожалела и не стала на улицу с ребёнком выпирать, — Рамси пожалел о том, что затеял эту беседу. Теперь он чувствовал себя вдвойне скверно: от захлестнувших тёмной волной горьких воспоминаний, и от того, что выглядел жалким, как бездомный кот под дождём. Со злости он так сжал зажигалку в кулаке, что она хрустнула, и разломилась. — Достаточно воспоминаний, — Рамси разжал кулак и высыпал на столик пластиковые крошки, вытер руки об джинсы.

Сначала он просто смотрел в тёмное окно, а потом прислонился спиной к стене, закрыл глаза и вытянул ноги в проход. Ехать ещё целый час, и он притворился, что неимоверно устал и задремал.

Пока Рамси говорил, то лицо Теона из удивлённого, а после и вовсе обескураженного, превратилось в виновато-сочувственное. Он не ожидал ничего подобного, и честно говоря, был поражён такими откровениями. Он думал, что всякие плохие вещи происходят с какими-то другими людьми за стеклом телевизионного экрана. Его семья, конечно, тоже не эталон, но всё же, ничего подобного, он никогда не слышал.

— Мне жаль, что … — Теон растерялся, не зная, что сказать дальше.

Рамси моментально «проснулся», и насмешливо посмотрел на него, дернув уголком губ.

— Жаль, что моя мать была сукой? — в серых глазах мелькнула насмешка и удивление. — Не стоит меня жалеть, — на тон выше, слегка покачав головой и положив кулаки на стол.